53 
Как только сочинение было, наконец, окончено, он с чувством глубокого удовлетворения послал его своей «невесте» с коротенькой припиской: «Эти стихи гораздо лучше и изящнее передадут вам мое состояние, чем это могла бы сделать проза. Я продиктовал их, не подвергая обработке».
Речь шла о «Прекрасной Габриэли», высокопарном сочинении.
Получив эти стихи, Габриэль д'Эстре, она же герцогиня де Бофор, поняла, что достигла цели. Король и раньше не раз обещал ей жениться, но никогда еще он не выражал так ясно своего намерения посадить ее на трон. Она была этим так поражена, что это отразилось на повседневном ее поведении. С этого дня она уже не ходила, а медленно плыла с высоко поднятым бюстом, с застывшим выражением на лице, а голову держала так неестественно прямо, будто уже ощущала тяжесть короны.
Почти королева, Габриэль со всех точек зрения находилась на ступенях, ведущих к трону. Она, правда, не жила еще в Лувре, хотя король и отдал в ее распоряжение роскошные апартаменты; но уже покинула Отель дю Бушаж и поселилась в доме на улице Фроманто, совсем рядом с дворцом, куда по тайной галерее, день и ночь охраняемой четырьмя гвардейцами, Генрих IV мог прийти в любой момент, чтобы провести несколько сладостных мгновений со своей любовницей. Неуемный пыл короля был по-прежнему велик, и один из хронистов сообщал, «что любовное желание вынуждало его иногда прервать на полчаса даже самые важные деловые встречи».
В то время как флорентийцы всеми возможными способами пытались преградить Габриэль путь к трону, Генрих IV, страдавший от венерического заболевания, которым его наградила аббатиса Лоншанская, слег в постель в Монсо.
Несмотря на уход и внимание, которыми его окружила потрясенная фаворитка, он однажды вечером потерял сознание и «в течение двух часов не мог ни говорить, ни пошевелиться». Врачи, министры, придворная знать тут же примчались к его изголовью, выказывая такое отчаяние, что простой народ подумал было, что король умер.
Неделю спустя ему стало лучше, однако депеша из Парижа сообщала, что вследствие слухов о его кончине герцоги де Монпансье, де Жуайез и д'Эпернон объединились для создания Регентского совета и для отстранения от трона сына Габриэль.
На рассвете святой субботы, 10 апреля 1599 года, Габриэль д'Эстре, маркиза де Монсо, герцогиня де Бофор, любовница короля Франции умирала в нескольких шагах от Лувра, где для нее были готовы покои королевы. Ей было двадцать шесть лет. Смерть этой молодой, излучавшей здоровье женщины была настолько необъяснима, что король приказал произвести вскрытие. Она была отравлена. Правда, так и не было выяснено, была ли это воля Всевышнего или яд отравителя.
После погребения герцогини де Бофор Генрих IV возвратился в Фонтенбло, облачился в траур, чего ни один король никогда не делал, и утомленной рукой набросал несколько фраз своей сестре Екатерине: «Горе мое ни с чем не сравнимо, равно как и его причина, а потому скорбь и стенания – вот мой удел до могилы… Погиб корень моей любви, он никогда уж не возродится…»
Это было написано 15 апреля.
16 числа того же месяца друзья Беарнца, те, кого Сюлли пренебрежительно называл «поставщиками курочек и наперсниками разврата», удрученные тем, что король пребывает в такой печали, решили попробовать изменить его настроение. Прекрасно зная его натуру, они рассказали ему, что есть одна совершенно восхитительная молодая особа по имени Генриетта д'Антраг, которая живет в Мальзербе. Блондинка, грациозная, умная, образованная, с голубыми глазами и с очень привлекательными формами.
В глазах короля мелькнул огонек любопытства, и он потребовал новых подробностей. Тогда было сказано, что молодая красавица – дочь знаменитой Мари Туше, бывшей когда-то любовницей Карла IX, и что, судя по всему, она унаследовала от матери пылкий темперамент, принесший удачу ее матери.
В конце апреля, в то время как Сюлли продолжал переговоры с испанцами о браке Генриха IV с Марией Медичи, король уехал с друзьями, к которым присоединился и Бассомпьер, охотиться на зайцев в окрестностях Мальзерба.
«М-м д'Антраг, – сообщал Соваль, – была предупреждена о намерении свести с одной из ее дочерей и потому послала ему приглашение заехать к ней погостить и отдохнуть». Генрих IV немедленно бросил охоту и помчался в замок Мальзерб. Увидев Генриетту, он так явственно представил себе те восхитительные минуты, которые сможет провести с нею, что немедленно выразил свое удовольствие, доставив тем невероятное удовольствие родителям.
53 
