Очень растянутый сюжет, можно страниц 50 просто убрать))... 
125 
Но это не заставило его присоединиться к лагерю обскурантов и заядлых папистов. Свои убеждения он сохранил нетронутыми и продолжал высказывать их до конца жизни, подставляя себя под огонь обоих лагерей. Базельский период длился до 1529 года, когда сторонники реформы взяли верх. И снова, как когда-то в Лувене, Эразм вынужден бежать, только на сей раз он спасает свою независимость от победивших реформаторов, которые, среди прочего, поспешили объявить присутствие на своих воскресных богослужениях обязательным.
13 апреля 1529 года он отплывает вверх по Рейну, цель его путешествия — город Фрейбург, находящийся под властью австрийских государей. Несмотря ни на что продолжает издавать и переводить отцов церкви и «языческих авторов», пишет богословские, нравоучительные, педагогические, учено-филологические и даже политические трактаты, составляет учебники.
В эти годы создана большая часть сборника «Разговоров запросто». К тем же годам относится и очень дорогая для ближайших к Эразму веков часть его наследия — парафразы (то есть развернутые пересказы-истолкования) книг Нового завета. Эразм оставался интеллектуальным образцом Европы. Бесчисленные друзья по-прежнему окружают его обожанием и заботами, нередко чрезмерными и потому тягостными. Не иссякает и поток писем. Светские и духовные государи наперебой осыпают его милостями, папа Павел III предлагает ему кардинальскую мантию.
Во Фрейбурге ему живется, пожалуй, еще спокойнее, чем в Базеле. Политические события почти не волнуют его больше — годы и болезни берут свое. Но ни старость, ни недуги не властны над неиссякаемою трудоспособностью этого человека — одна книга следует за другою «О раннем и достойном воспитании детей» (1529), «Изъяснение псалма XXII», «Рассуждение насчет войны с турками», «О приличии детских нравов» (1530), «Истолкование Символа веры», «О возлюбленном согласии в Церкви» (1533), «О приготовлении к смерти» (1534), «Экклезиаст, или Евангельский проповедник» (1535). И это — не считая новых изданий античных авторов и отцов церкви, переводов, «апологий», сборников своих писем, дополнений к «Разговорам». Виюне 1535 года Эразм приехал в Базель, чтобы лично наблюдать за печатанием «Евангельского проповедника», которого он писал много лет и сам оценивал очень высоко.
Он рассчитывал вскоре вернуться обратно или, напротив, продолжить путь и навестить родные края — Голландию, Брабант, — но к концу лета решил остаться. Нет сомнения, что на него до крайности тяжело подействовала весть о казни Томаса Мора, клеветнически обвиненного в государственной измене и обезглавленного 6 июля 1535 года. По-видимому, он действительно ощутил, что жизнь кончена.
Эразм умер в ночь на 12 июля 1536 года в доме Иеронима Фробена, сына и наследника Иоганна Фробена. 18 июля он был со всеми возможными почестями погребен в кафедральном соборе Базеля.
Эразм был натурой тонкой, нежной, легко ранимой, испытывающей настоятельнейшую потребность в дружбе и согласии, ненавидевшей раздоры. Он легко и быстро сходился с самыми разными людьми. И вместе с тем он был обидчив, недоверчив, злопамятен, сварлив, и к старости эти качества развились до размеров почти маниакальных. Он нуждался в постоянной поддержке, одобрении, похвале, и в молодости, часто их лишенный, плакал до изнеможения, испытывал отвращение к жизни. Он ненавидел самодовольство и самовлюбленность, считая, как и Платон, этот порок источником всех бед. Он был мнителен и в прямом смысле слова — отчаянно боялся болезней, заразы. Бесстрашие в подобных делах, на его взгляд, — признак не мужества, но тупости.
Несмотря на слабое здоровье, Эразм был всегда в трудах. Писал он поразительно быстро, без перерыва, «единым духом», но почти никогда не перечитывал написанного, не делал никаких поправок эта часть дела вызывала в нем такую скуку, которую он не мог пересилить. Эразм был противником философии, как конструкции по аристотелевско-схоластическому типу, которая сосредоточивается на проблемах метафизики, физики и диалектики.
К этой форме философии Эразм преисполнен такого презрения, что в «Похвале глупости» даже пишет: «За ними следуют философы, почитаемые за длинную бороду и широкий плащ, которые себя одних полагают мудрыми, всех же прочих смертных мнят блуждающими во мраке. Сколь сладостно бредят они, воздвигая бесчисленные миры, исчисляя размеры солнца, звезд, луны и орбит, словно измерили их собственной пядью и бечевкой, они толкуют о причинах молний, ветров, затмений и прочих необъяснимых явлений и никогда ни в чем не сомневаются, как будто посвящены во все тайны природы-зиждительницы и только что воротились с совета богов.
125 
