143 
Друзья попытались освободить доминиканца, однако ночной патруль сорвал их планы. После неудавшегося побега Кампанеллой занялась Святая служба. Его заковали в кандалы и в январе 1594 года отправили в Рим. Мыслителя держали в тюрьме почти два года. Материалов для обвинения у инквизиции явно не хватало. Только в декабре 1596 года трибунал огласил свое решение. Кампанеллу объявили «сильно заподозренным в ереси» и приговорили к отречению.
В холодное утро Томмазо, одетого в санбенито — позорное рубище еретика, привели в церковь Св. Марии-над-Минервой, заставили встать на колени и произнести установленную формулу отречения и скрепить ее своей подписью.
Кампанеллу освободили с обязательством никуда из Рима не уезжать. Слежка за ним не прекращалась. Он не давал никаких поводов для доносов. Тем не менее уже через два месяца Томмазо снова оказался в тюремных застенках. Инквизиции было достаточно услышать, что в Неаполе какой-то преступник перед казнью заявил о еретических взглядах Кампанеллы. Опять следствие, опять допросы. В рукописях подсудимого ищут явные доказательства его вины. После десяти месяцев заключения Томмазо в декабре 1597 года освобождают. Но ставят условие — обязательное возвращение на родину. На все его сочинения, что были в руках святой службы, наложен запрет. Кампанелла почти четыре месяца проводит в Неаполе, затем скитается по Италии, стонавшей под игом испанской короны. Наконец возвращается в Калабрию. Не в силах смотреть на страдание народа, он мечтает о провозглашении ее свободной республикой.
… Штаб заговора обосновался в Стило в монастыре Св. Марии, где жил Кампанелла. Более трехсот доминиканцев, августинцев и францисканцев были вовлечены в движение, к началу восстания двести проповедников должны были отправиться по деревням, чтобы поднять народ Восемьсот человек ссыльных были готовы к бою, в качестве участников заговора свидетели называли даже епископов из Никастро, Джераче, Малито и Оппидо.
Кампанелле удалось установить связь с командующим турецким флотом итальянцем Басса Чикала, который обещал закрыть морской путь для пополнения испанского гарнизона и даже высадить свой десант.
Но предатели выдали повстанцев. Большинство его руководителей, в том числе и Кампанелла, было арестовано. Узников привезли в Неаполь, откуда отправили по тюрьмам. Большая часть была отправлена в Кастель Нуово.
Никогда в жизни Кампанелла не писал стихов с такой страстью, как в Кастель Нуово. Здесь он по-настоящему понял, какие силы таит в себе поэзия. Он посвящал свои стихи другу Дионисию, его братьям по духу. Стихи, прославляющие мужество стойких, распространялись по всей тюрьме. Правда, Кампанелла позаботился о том, чтобы о нем распространилась слава великого предсказателя, астролога и мага. Офицеры во время дежурства приходили к нему в камеру. Он составлял гороскопы, посвящал в тайны магии, давал астрологические и медицинские советы. Для гороскопов ему приносили бумагу и чернила, а в благодарность за предсказание счастливого будущего приносили еду или выполняли мелкие поручения. В конце ноября возобновилось следствие. Все нити заговора тянулись к Кампанелле. Однако Томмазо продолжал отрицать причастность к восстанию. Он выдержал самые изощренные пытки и не признался в предъявленных обвинениях. Но как стойко ни держался Томмазо, ему было не избежать кары. Впереди маячила виселица и четвертование. Тогда он прикинулся сумасшедшим.
Уверенность членов трибунала, что Кампанелла симулирует безумие, решающего значения не имела. Последнее слово оставалось за пыткой. Его потащили в застенок, привязали к ногам груз потяжелее и вздернуть на дыбу. Он выдержал все.
Измученного Томмазо бросили в камеру. Его выхаживала сестра Дианора. В исключительных случаях ей разрешалось заходить в мужские камеры. Девушка приносила возлюбленному бумагу, перья, чернила, еду. Тем временем трибунал решил применить к узнику жесточайшую пытку под названием «велья». Около сорока часов продолжалось кровавое истязание. Томмазо терял сознание, но ничем не выдал себя. Выдержка Кампанеллы во время «вельи» повлияла на ход процесса. Он «очистился» от подозрений и юридически стал считаться сумасшедшим. Приговор отложили до тех пор, пока к нему не вернется рассудок. Процесс затягивался.
Пытки подорвали, здоровье узника. Он не мог двигаться. Силы угасали. Кампанелла был в отчаянии от того, что не успеет написать уже обдуманную книгу «Город Солнца». В его камере появились отец и брат Джампьетро. Однако радость встречи с родными была омрачена: ведь они оба неграмотные. Превозмогая боль, мыслитель сам взялся за перо.
143 
