Последние отзывы

  13  

Она смотрела на сына. Филипп вдруг понял, что ни разу за все свои двадцать два года не видел мать сердитой. Когда Кристин понимала, что собеседник вот-вот устроит скандал, ее лицо вытягивалось, прямо как сейчас, в глазах появлялся страх, а губы расплывались в мягкой улыбке, полной надежды.

— Какой смысл хранить эту открытку? — Филипп решил пойти окольным путем, спрашивая о том, о чем ему спрашивать не хотелось, тем более, что ответ на свой вопрос он знал.

Кристин покраснела и отвела взгляд:

— Если хочешь, можешь ее убрать.

Объяснила бы Кристин сыну, почему так наивно еще надеялась на что-то, если бы в этот самый момент не вошла Фи? Фи не вошла — ворвалась в комнату, как ураган, хлопнув сначала входной дверью, а потом дверью в гостиной. Она посмотрела на подносы, сделала звук погромче, а потом выключила телевизор, опустилась в кресло и раскинула руки.

— Ты что-нибудь ела, дорогая? — спросила Кристин.

Скажи Фи, что нет, мать все равно не сделала бы даже бутерброда. Она, как обычно, просто поинтересовалась, а Фи, как почти всегда, в ответ лишь кивнула головой.

— Не понимаю, почему люди не держат слова и ничего не делают. Почему они не выполняют своих обещаний? Представляете, Стефани еще даже не начала шить себе платье, а ведь она еще должна шить для Сенты.

— А почему Сента не может сама? — спросил Филипп, хотя его не очень-то интересовало, чем занимаются будущие подружки невесты на свадьбе сестры.

— Знал бы ты Сенту — не спрашивал бы. На самом деле, забавно посмотреть на нее за шитьем.

— Она двоюродная сестра Дарена?

Фи кивнула, но казалось, что расспросы ее раздражают. Потом она усмехнулась, сморщив нос, и посмотрела на брата заговорщицки. Внезапно Филипп осознал, как боится скорого расставания с сестрой. После свадьбы, до которой осталось всего три недели, она уедет и больше никогда не вернется. От Черил проку никакого: ее никогда нет дома. Ответственность за мать останется на нем одном, и где гарантии, что такое положение вещей когда-нибудь изменится и он когда-нибудь будет свободен?

Филипп по-прежнему иногда видел машину Арнэма, припаркованную в метре от обвитой плющом глухой стены. Он, возможно как и Кристин, когда-то верил (или наполовину верил), что Арнэм так и не вернулся из командировки, остался в Америке по какой-то необъяснимой причине. Или заболел. Лежал в больнице несколько месяцев и не мог ни с кем связаться. Или даже умер. Филипп вскочил с дивана и сказал, что погуляет с Харди не как обычно — вокруг дома, — а чуть дальше. Фи пойдет? Вечер был приятный, мягкий, очень теплый для апреля.

Они шли по тротуару вдоль изгородей небольших, квадратных садиков. На газонах пробивалась трава, на деревьях раскрывались почки. Паутина улиц простиралась на полмили в эту сторону и на полмили в другую, а затем вливалась в район Виктории. На одном из перекрестков, ожидая, пока Харди, предварительно обнюхав и изучив все заборы, не поднимет с гордостью заднюю лапу напротив одного из столбов, Филипп заговорил об Арнэме. Он сказал, что видел сегодня его машину, а потому уверен: Арнэм просто бросил мать, которая стала ему безразлична.

— Он и впрямь должен вернуть Флору, — неожиданно произнесла Фи.

— Флору?

— А ты не считаешь, что должен? Возвращают же кольца или письма после разрыва. — Фи зачитывалась любовными романами. Раз уж выходишь замуж за Дарена, такой надо и быть, думал иногда Филипп. — Это ведь ценная вещь, а не пластиковый гном, которых ставят в садах. Если он не хочет видеться с мамой, он должен прислать статую.

Эта мысль казалась Филиппу смешной. Лучше бы мать тогда не поддалась порыву и не делала бы Арнэму этот совершенно неуместный подарок. Пока брат и сестра переходили улицу, Харди послушно следовал за ними, но, оказавшись на противоположной стороне, побежал вперед, весело виляя хвостом. Как странно, подумал Филипп, что даже такие близкие люди, как он и Фи, все видят в разном свете. Самым обидным он считал то, что Арнэм поощрял любовь Кристин, а потом бросил ее. Но Фи его удивила: оказалось, что их взгляды на самом деле очень схожи.

— Она думала, с самого начала думала, что он женится на ней, — сказала Фи, — не догадываешься почему? Думаю, нет. Но ты ведь знаешь маму, знаешь, какая она странная, иногда совсем как ребенок. Я могу тебе объяснить. Она поделилась со мной — но ведь она не говорила, чтобы я ничего не рассказывала тебе.

  13