Особенно,... 
46 
Дома он обнаружил несчастного Харди под обеденным столом, где тот прятался от грозы, дрожал и скулил. Миска с водой была пуста. Филипп наполнил ее, достал корм, а когда Харди отказался есть, взял его на колени и попробовал успокоить. Было ясно, что Харди нужна только Кристин. Когда вдали загрохотало, Филипп вздрогнул, а затем затрясся всем телом. Я больше не могу так, думал он. С Харди под мышкой он пошел в другую комнату, к телефону, и набрал номер.
Занято.
Такого раньше никогда не случалось. Значит, кто-то ответит рано или поздно? Кто-то у телефона. В худшем случае, кто-то снял трубку, чтобы звонящие слышали гудки. Филипп ощутил прилив надежды. Пустой надежды. Последний раскат грома было слышно по крайней мере десять минут назад. В темневшем небе между стаями плывущих облаков открывались просветы. Он понес Харди на кухню и посадил напротив миски с едой. Как только пес начал осторожно есть, раздался звонок.
Филипп пошел к телефону, закрыл глаза, сжал кулаки и стал молиться: пусть это будет она, пусть это будет она. Поднял трубку, сказал «алло» — и услышал голос Фи. И, прежде чем она успела сказать пару слов, вспомнил:
— О господи, я же должен был приехать к вам с Дареном на ужин.
— Что стряслось?
— Я совсем закрутился на работе, приехал поздно, — как же хорошо он научился в последнее время врать. — Я забыл. Прости, Фи. Мне очень жаль.
— Тебе должно быть смертельно жаль. Я тоже работаю, к твоему сведению. А я в обеденный перерыв пошла по магазинам, испекла пирог.
— Давай я приеду завтра! Я его завтра съем!
— Завтра мы едем к матери Дарена. Так где ты пропадал? Что с тобой происходит? В воскресенье ты был какой-то странный, глаз у тебя подбит и вообще. Чем ты там занят, с тех пор как уехала мама? Я чуть с ума не сошла, пока сидела здесь и ждала.
Мы с тобой оба сошли с ума, Фи.
— Я уже сказал, что мне жаль. Действительно жаль. Можно я приеду в субботу?
— Наверное, да.
Впервые в жизни Филипп так ждал телефонного звонка, чтобы услышать один-единственный, дорогой ему, долгожданный голос. А услышал другой. Оказалось, что это очень мучительно. Он почувствовал, как глаза наполняются слезами, и устыдился, хотя в доме никого, кроме Харди, не было. А если Сента не прячется от него? Вдруг с ней что-то случилось? Сам того не желая, Филипп вспомнил Ребекку Нив, которая пропала без вести и тоже когда-то не отвечала на звонки. Тарзус-стрит — настоящая трущоба по сравнению с районом, где жила Ребекка. Ему представилась эта улица ночью, большой пустой дом…
Но линия была занята. Он попробует позвонить еще, а если в трубке по-прежнему будут гудки, он спросит на коммутаторе, из-за того ли занята линия, что кто-то разговаривает. Мысль о том, что минуту-две он сможет услышать ее голос, казалась невыносимой. Филипп сидел, склонившись над телефоном, и жадно хватал воздух. Допустим, он поговорит с ней. Тогда через пять минут — нет, меньше, чем через пять минут, — он снова сядет в машину, доедет до Криклвуда, потом по холму Шут-Ап, а это уже совсем рядом с Тарзус-стрит. Филипп набрал номер.
Линия была свободна. Раздались знакомые длинные гудки — такие же, как когда он звонил от миссис Финнеган, такие же, какие он слышал раз тридцать-сорок за последние дни. Четыре гудка — и наступила тишина. Зазвучал мужской голос.
«Здравствуйте. Это Майк Джейкопо. К сожалению, сейчас мы не можем вам ответить, но, если вы оставите свое сообщение, имя и номер телефона, мы свяжемся с вами, как только сможем. Пожалуйста, говорите после сигнала».
С первого же слова — речь такая неестественная, а артикуляция такая четкая — Филипп понял, что это автоответчик. Сигнал прозвучал: один-единственный резкий гудок. Он положил трубку и подумал, записался ли для этого Джейкопо его тяжелый вздох.
Глава 9
Фи и Дарен покупали квартиру, взяв огромную ссуду, выплачивать которую надо будет сорок лет. Им дали ее только потому, что они очень молоды. Филипп, сидя в их небольшой светлой гостиной с видом на новый торговый центр, удивлялся тому, как они могут примириться с самой мыслью о сорока годах: это же как сорок звеньев железной цепи.
Квартира находилась в Западном Хэндоне, где живет большая индийская община и в бакалейных магазинчиках продаются индийские лепешки, пряности и мука особого помола. Здания по большей части были новые, но очень убогие. В каком-нибудь другом районе они не смогли бы себе позволить купить квартиру, даже если ссуду пришлось бы выплачивать больше половины жизни. Первые несколько лет, объяснял Дарен, ее в любом случае не придется выплачивать — только проценты. В доме была гостиная, спальня, кухня и душевая, примерно такого же размера, как Филипп предложил миссис Финнеган. Фи бегала туда-сюда, как настоящая хозяйка, варила картошку и смотрела за пирогом через стеклянную дверцу новой духовки. Дарен сообщил, что вот уже месяц как он не принимает ванну. Он говорил об этом смеясь, и Филипп представил себе, как зять радуется собственной шутке и пересказывает ее всем на работе.
46 
