Последние отзывы

  55  

Волосы Фи, когда все было готово, представляли собой каску из раздутого мерцающего меда со светлыми полосками. Даже Филипп, который мало что понимал в этих вещах, знал, что мать до сих пор продолжает делать прически, которые были модными в ее молодости. Она даже обращалась к ним по именам («Итальянец», «Улей»), как будто эти названия были вечными и их понимали все поколения, а не только те, чья молодость пришлась на шестидесятые. Фи выглядела довольной. Если она и подозревала Черил в краже содержимого банки, то Филиппу ничего об этом не сказала.

Когда Фи уехала, Кристин начала складывать в сумку вещи, необходимые ей для завивки волос той женщине, которая не могла выходить из дома. Между делом Кристин рассказывала Филиппу, как ее мать делала химическую завивку в двадцатые годы, как волосы накручивали на железки в электрическом аппарате и сушили локонами, как женщины сидели весь день, прикованные к этому устройству, как к духовке. Ему было жаль, что Кристин уходит, ему не хотелось оставаться наедине с собой и своими мыслями. Это глупо, это выглядело так, как когда он был маленьким и не хотел, чтобы мама уходила, хотя всегда кто-то оставался за ним приглядывать.

Еще месяц назад Филипп вздыхал с облегчением, когда мать говорила, что уходит. Меньше года назад он очень хотел, чтобы она вышла замуж за Арнэма. Он спросил Кристин и сам удивился своему вопросу (мать, будучи странно тактичной, никогда не спрашивала его об этом):

— Когда вернешься?

Кристин посмотрела на него в изумлении:

— Филипп, я не знаю. Это займет часа три. Постараюсь все сделать хорошо для милой старушки.

Он больше ничего не сказал, пошел к себе, наверх. Как только он переступил порог комнаты, в дверь позвонили. Кристин открыла почти сразу же. Она, наверное, уже стояла у двери, собираясь уходить.

— А, здравствуй, дорогая. Как у тебя дела? Ты к Черил?

Ответа не было слышно. Если он ничего не услышал, не увидел, то как же он догадался? Он же не спускался по лестнице, затаив дыхание и стиснув руки!

Мать объясняла:

— Черил нет дома, но она скоро вернется. Мне самой уже пора уходить, и… о, боже, я уже опаздываю. Может, войдешь и подождешь Черил здесь?

Филипп спустился. К тому моменту Сента уже вошла и стояла в коридоре. Никто не проронил ни слова, они смотрели друг на друга, не отрывая глаз. Если Кристин это и показалось странным, она не подала виду — просто вышла и закрыла за собой дверь.

Филипп молча приблизился к Сенте. Она тоже сделала шаг ему навстречу, и они бросились в объятия друг друга.

Обнимая ее, ощущая ее запах, наслаждаясь вкусом ее мягких, влажных и соленых губ, чувствуя давление ее груди, он на минуту подумал, что может упасть в обморок от восторга. Но вместо этого ощутил прилив сил и энергии, какое-то внезапное невероятное удовлетворение. Взял Сенту на руки и поднял ее. Но на полпути вверх по лестнице она стала сопротивляться, вырвалась и побежала в его комнату.

Они лежали в его постели — как в самый первый раз. Они никогда не занимались любовью так великолепно, получая такое бесконечное удовольствие, — ни в первый раз, ни даже в ее комнате в подвале, купаясь в роскоши исполнения всех прихотей. И вот они лежат рядом, и Филипп словно купается в нежности к Сенте. Упрекнуть ее в чем-то невозможно. Ужасные поездки на Тарзус-стрит и то, как он колотил в дверь, как вглядывался в окна, пытался дозвониться, — все это теперь похоже на сон, очень отчетливый и реальный, не исчезающий еще какое-то время после пробуждения, тревожащий тебя, а потом постепенно забывающийся.

— Я люблю тебя, Сента, — сказал Филипп, — я люблю тебя. Я действительно люблю тебя.

Сента повернулась к нему и улыбнулась. Провела своим маленьким пальчиком с ногтем молочного цвета по его щеке вниз, к уголку рта:

— Я люблю тебя, Филипп.

— Замечательно, что ты пришла. Это самое замечательное, что ты могла сделать.

— Только так и можно было поступить.

— Знаешь, я встречался с Ритой и Майком Джейкопо.

Сента была невозмутима.

— Они передали мне твое письмо, — сказала она и обвилась вокруг него так, чтобы тела полностью соприкоснулись. В каком-то смысле это был еще один половой акт: Сента будто стремилась слиться с Филиппом в единое целое. — Я ничего им не сказала. Да и с чего бы? Они мне никто. К тому же они снова уехали.

— Уехали?

— Они ездят по разным конкурсам бальных танцев. Они так и познакомились. Недавно завоевали какой-то серебряный кубок.

  55