168 
Официально «Гейне» работал под другой фамилией младшим офицером связи в Генштабе Красной армии. Его телеграммы касались в основном железнодорожных перевозок воинских частей, военной техники и т.д., что давало возможность немцам рассчитать заранее планируемые нашей армией действия. Но руководители операции «Монастырь» исходили из того, что наблюдение за железными дорогами ведется и настоящей немецкой агентурой. Поэтому по указанным «Гейне» маршрутам под брезентовыми чехлами направлялись деревянные «танки», «орудия» и другая «техника». Чтобы подтвердить сообщения «Гейне» о совершенных «его людьми» диверсионных актах, в прессе печатали заметки о вредительстве на железнодорожном транспорте. Информация, сообщаемая «Гейне», делилась на сведения, добытые его «источниками» и им самим. Конечно, при этом «его» информация была беднее, с учетом занимаемого им невысокого положения.
Как же воспринималась направляемая «Гейне» информация?
В 1942 — первой половине 1944 года донесения «Макса» принимались радиостанциями абвера в Софии и Будапеште. Среди них были сведения о важнейших решениях Ставки, о суждениях маршала Шапошникова и других советских военачальников. Бывший руководитель разведпунктов абвера в этих точках Рихард Клатт в своих показаниях, данных американской спецслужбе летом 1945 года, рассказал, что донесения «Макса» высоко оценивались в «Отделе иностранных армий „Восток“» Генштаба сухопутных войск Германии. Как правило, решения не принимались до поступления от службы абвера материалов «Макса». Генерал Гелен в своих послевоенных воспоминаниях отзывался об «источнике из Москвы» как о большом достижении службы Канариса.
Некоторые сотрудники абвера сомневались в безукоризненности сообщений «Макса», но в целом считали, что он заслуживает доверия. Шеф внешнеполитической разведки Германии Вальтер Шелленберг имел некоторые сомнения в достоверности информации «Макса». Он поделился этим с начальником генштаба сухопутных войск генералом Гудерианом. Тот ответил, что было бы безрассудным отказаться от этой линии, поскольку материалы уникальны, и других возможностей, даже близко стоящих к этому источнику, нет.
В 1942 году советской разведке удалось на короткое время наладить сотрудничество с руководящим работником шифровальной службы абвера, полковником Шмитом. Он успел передать ряд важных разведывательных материалов абвера, полученных из Москвы. При анализе почти все они оказались дезинформацией «Гейне». Шмит, связанный и с британской разведкой, передал и ей ряд сообщений «Гейне», оформленных в виде ориентировок штаба сухопутных войск.
Интересно отметить, что дезинформационные материалы «Гейне» трижды возвращались в советские органы госбезопасности. Впервые в феврале 1943 года — через Шмита; затем в марте того же года — через члена «кембриджской пятерки» Бланта, который также сообщил, что немцы имеют важный источник в высших военных сферах в Москве. В апреле английская разведка передала миссии связи советской разведки в Лондоне изложение сообщения «Гейне» в Берлин, якобы полученного агентурным путем, скрыв при этом, что она читает немецкие шифры.
О том, что у абвера имеется ценный источник в штабе Красной армии, Сталину сообщил У. Черчилль в 1943 году.
Операция «Монастырь» сошла на нет летом 1944 года, когда, согласно легенде, «Гейне» из Генштаба был направлен на службу в железнодорожные войска в Белоруссии, а в действительности принял участие в новой радиоигре под названием «Березино».
«БЕРЕЗИНО» ПРОТИВ «БРАКОНЬЕРА»
Летом 1944 года развернулась крупнейшая наступательная операция «Багратион», названная в честь русского полководца Отечественной войны 1812 года. В результате этой операции Белоруссия была полностью освобождена от фашистов.
Однако отдельные немецкие подразделения, оказавшиеся в окружении, пытались выбраться из него. Большей частью их уничтожали или брали в плен. Этим обстоятельством воспользовалась разведка, начав с противником новую радиоигру, получившую название «Березино». Ее «крестным отцом» можно назвать Сталина, подсказавшего замысел игры разведчикам. Следовало ввести немцев в заблуждение, создав впечатление активных действий их частей в тылу наших войск, а затем обманным путем заставить немецкое командование использовать свои ресурсы на их поддержку. Руководителем операции стал начальник 4-го управления НКВД Судоплатов, которому помогали Эйтингон, Маклярский и Мордвинов. Работой радистов руководил Вильям Фишер.
168 
