Последние отзывы

  42  

Риган скептически приподняла брови:

— Да, возможно, вы правы.

— Поймите меня правильно, — быстро добавила Джанет. — Мне очень неприятно, что так получилось. Ее приняли на работу, когда мы только-только закончили реновацию, в надежде, что с ее приходом наш информационный бюллетень оживет. А она только тем и занималась, что доводила всех до белого каления. Но что ни говори, а ее смерть сыграла нам на руку — в результате мы оказались в центре внимания. Теперь все только и мечтают заполучить билетик на бал. Мечтают небось заполучить ожерелье принцессы, которое будет продано с аукциона. Еще им не терпится узнать, что станется с тем ожерельем, которое было на Доринде, когда она утонула. Если хотите знать мое мнение, у людей просто крыша поехала от всех этих детективных сериалов, что показывают по телевизору.

— А я как раз из Музея морских раковин. Его владелец еще не решил, отдавать королевское ожерелье на торги или нет.

— Я бы на его месте согласилась, — объявила Джанет, взлохмачивая карандашом свои короткие рыжие волосы. — Какой-нибудь полоумный золотой мешок наверняка будет из кожи вон лезть, чтобы выложить за него кругленькую сумму. По крайней мере, вырученные деньги пойдут на благое дело.

— Он сказал мне, что окончательное решение примет на балу.

Джанет пожала плечами:

— Еще одна щепотка перцу. Кто знает? Может, его неожиданное, принятое в последнюю минуту решение еще больше накалит ситуацию. Не сомневаюсь, что наш аукционист выжмет из этого ожерелья все, что можно.

Риган кивнула:

— Он сказал, что хочет посмотреть, за какую цену уйдет ожерелье принцессы.

— Ну естественно, — отвечала Джанет своим бесстрастным голосом, — все упирается в деньги, не так ли?

— Ну, по крайней мере, многое, — согласилась Риган. — Никто ведь никогда не видел Доринду в этом ожерелье, не так ли?

Джанет энергично покачала головой:

— Никто и никогда. Люди то и дело останавливаются у моего стола, чтобы поговорить со мной о Доринде. Скоро это место станет похоже на вокзал Грэнд-сентрал. ^[15] Все хорошо помнят цветочные ожерелья, в которых она щеголяла, — непременно из тех же цветов, что втыкала себе в волосы. Вообразила небось, будто она — Кармен Миранда. ^[16] Если хотите знать мое мнение, это было слегка чересчур. Она была просто помешана на этих тропических аксессуарах. Любила порисоваться. Иногда меня так и подмывало сказать ей, что пора бы давно угомониться. Мы же все-таки на Гавайях, в конце концов.

Теперь она угомонилась. Навеки, подумала Риган. Но мне что-то не верится, что ее бедная душа покоится с миром. Я еще не встретила ни одного человека, который проливал бы горючие слезы по поводу ее смерти.

— Но ведь она провела здесь не так уж много времени, — заметила Риган.

— Достаточно, чтобы всем опротиветь. Она приступила к работе в середине октября, когда реновация уже завершилась и открылись танцевальный зал и новый корпус, «Кокосовый орех». Уилл думал, что это замечательная идея — начать выпускать информационный бюллетень для наших гостей.

А тут как раз появилась Доринда. Остальное, как говорят, секрет полишинеля.

— Вот вы утверждаете, что Доринда всем опротивела. А примеры можете привести?

— Ну конечно. Начнем с того, что я вам расскажу, как эта выскочка опротивела лично мне, — заявила Джанет. — Пододвиньте-ка стул поближе и присаживайтесь.

— Спасибо, — отозвалась Риган, послушно придвигая стул вплотную к столу секретарши. Она уселась и достала из сумочки блокнот.

— Вы что, собираетесь записывать? — спросила Джанет.

— Да, если вы не возражаете.

— Да нет, ради бога.

— Спасибо. Так вы сказали...

— Да, Доринда. Это была та еще штучка. Девчонки, которые работают в нашем магазине женской одежды, забегали сегодня утром посплетничать. Только поймите меня правильно. Всем, безусловно, жаль, что она умерла. Но скажу вам по совести, убиваться по ней никто не будет. Вот вам пример: она врывается сюда, стрелой проносится прямо в кабинет Уилла, на меня — ноль внимания, будто я пустое место, так, мелкая сошка. Ладно, пусть так, я мелкая сошка, но она-то кто такая, чтобы так со мной обращаться?

Риган сочувственно кивнула.

— И откуда у нее только взялось такое отношение к людям? — продолжала Джанет, пожимая плечами. — Девчонки из магазина рассказали мне, что когда Доринда пришла туда в первый раз, то была очень мила и приветлива, засыпала всех вопросами. Несколько раз они даже вместе обедали и выпивали вечером в баре. Но потом все вдруг разом оборвалось: обедать с ними она перестала — просто отказывалась в последнюю минуту, и все. Перестала отвечать на телефонные звонки. Все выглядело так, будто она поняла, что они ей больше не нужны. Похоже, она вела себя так со всем персоналом отеля. Выуживала из людей все, что ей было нужно, а затем бросала, как использованную салфетку.

  42