Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
168 
Присматриваюсь. «Паутинка» тает, уступая место Второму Уровню. Я погружаюсь и…
Этого не может быть!
«Чем ты так взволнован?…»
Это же… Это же… Это…
«Не мямли, а выражайся чётко и кратко!…»
Я знаю этот почерк!
«В самом деле?…» – смешок.
Это тот самый гений, который доставил столько неприятностей Дэриену!
«Неужели?…» – ехидное удивление.
Ты же узнала, да?
«Я не ставила перед собой такой цели…»
Это – ОН?
«Решай сам…» – Мантия зевнула и свернула Крылья.
Опять – сам? Ну, хорошо…
Я тряхнул головой, останавливая зрение между Уровнями, и быстрым шагом двинулся к месту, где моя «паутинка» соизволила зазвенеть.
Источник напряжённости находился в соседнем зале. В окружении молодых людей. Собственно, и он сам был молодым человеком. Очень молодым. Лет семнадцати. И очень рассерженным. Правда, его злость была скорее отчаянной, нежели угрожающей – внушать страх сей юноша вряд ли был способен ввиду скромных физических качеств: худенький, бледный, с запавшими тёмными глазами на миловидном, но почти бесхарактерном лице. Не боец, одним словом. И похоже, сверстники, стоявшие вокруг него, прекрасно знали все качества юноши, потому что позволяли себе довольно грубо смеяться. Над ним? Наверное… Я же не слышал, с чего всё началось. Насмешники перекидывали друг другу какой-то предмет… А, книга! Отняли у этого несчастного? Скорее всего. Зачем? Чтобы повеселиться, полагаю. Хотя не могу понять, что здесь может быть весёлого… Разве только – видеть бессильное отчаяние на лице жертвы? Нехорошо, мальчики. Очень нехорошо.
Стоит ли вмешиваться? Как сказать… До членовредительства дело вряд ли дойдёт, потому что действия насмешников выглядят, как давно придуманное и любимое развлечение, а не случайный экспромт. То есть, жертву они бить не будут. А вот, что касается жертвы… Не поручусь. Особенно, если принять во внимание попытку парня соорудить из подручных средств миленький такой ураганчик… Именно, что миленький: Сила почти не задействована – намёк, не более. Зато построение каркаса самого заклинания… Браво! Три степени влияния на… двух Периметрах? Ни себе чего… И с фронта, и с тыла? Ну ты, даёшь… гений. Только не учитываешь одной малости: с такой слабой подпиткой волшбы получится только головная боль. У тебя, а не у них. А это значит…
Всё-таки, вмешаюсь.
– Позвольте узнать, любезные судари, чем вызвано ваше веселье? Я тоже не прочь развлечься.
Мой голос, раздавшийся в момент очередного перепархивания книги из рук в руки, привёл к плачевному результату: книга упала на пол. Мне под ноги. Стараясь не слишком морщиться от боли, я нагнулся, поднял предмет насмешек и бросил взгляд на обложку. «Основы управления стихиями». Занятная вещь. С массой фактических ошибок, кстати. Как сейчас помню… Впрочем, не время предаваться воспоминаниям.
– Полагаю, вы смеялись именно над этим? Или же ваш смех был вызван не книгой, а её владельцем?
Молодые люди слегка напряглись, не понимая, чего от меня ожидать. Но, видимо, все они были осведомлены о причине моего нахождения во дворце, потому что не посмели высказать вслух, что думают о моём вмешательстве в их излюбленную забаву. Хотя, по неуловимому дрожанию черт можно было определить совершенно точно: я не вызываю восторга. Это так меня развеселило, что презрительная улыбка не удержалась и коснулась моих губ. Тем самым подав сигнал к атаке тому, кто в этой компании был особенно смелым. Или особенно глупым – тут уж как посмотреть…
В любом случае, упомянутый юный вельможа постарался придать своей позе некую горделивость, а лицу выражение умудрённости, и вкрадчиво поинтересовался:
– Вы – тот самый лэрр, который спит с эльфом?
Я еле удержался от того, чтобы расхохотаться. Ну надо же! Совсем никого не пугаю своим грозным видом… Непорядок. Попробовать? Не-а, бесполезно. Если сразу не получилось, нечего и пытаться произвести в корне иное впечатление. Хотя… Можно его несколько видоизменить:
– Право, господа, время, которое мы проводим вместе, грешно тратить на сон! – улыбаюсь так многозначительно, что юный выскочка начинает розоветь и, не дожидаясь «развития темы», спешит откланяться. То есть, убегает. Вместе со своими приятелями. А я остаюсь один на один с жертвой чужих развлечений. Жертвой, которая приостановила свои опыты со стихийной магией, но до конца заклинание не расплела, справедливо рассудив, что от перемены действующих лиц сцена совсем не обязательно изменит свою суть. И откуда только в столь юном существе враждебность по отношению к незнакомцам?
168 
