Последние отзывы

  78  

– Он прекрасно смотрелся и на моей матери... разумеется, до того, как ее убили, чтобы украсть сапфир! – произнес он таким ледяным тоном, что улыбка тотчас исчезла с лица сэра Эрика.

– Убили? Вы уверены, что не заблуждаетесь?

– Разве только если счесть большую дозу сильнодействующего яда в конфетах методом лечения. Княгиню Изабеллу убили, сэр Эрик, убили, чтобы украсть сапфир, переходивший в ее семье из поколения в поколение, который был спрятан в одной из стоек ее кровати – об этом специально оборудованном тайнике было известно только ей и мне.

– И вы не заявили властям?

– К чему? Чтобы они заварили чудовищную кашу, осквернили тело моей матери и замарали наше имя? Испокон веков мы, Морозини, предпочитаем вершить свой суд сами...

– Это я могу понять, но... окажете ли вы мне честь, поверив на слово, что я ничего... повторяю, абсолютно ничего не знал об этой драме?

– Может быть, вам известно хотя бы, как сапфир попал к графу Солманскому? Ваша невеста как будто убеждена, что он достался ей от матери, и у меня нет оснований сомневаться в ее искренности...

– Она говорила об этом с вами? Где? Когда?

– В поезде... после того, как я не дал ей выброситься на полном ходу!

Матовое лицо Фэррэлса внезапно побледнело и приобрело странный сероватый оттенок.

– Она пыталась покончить с собой?

– Когда человек собирается выпрыгнуть из мчащегося поезда, его намерения, по-моему, ясны.

– Но почему?

– Быть может, потому что она не вполне согласна с отцом в вопросе замужества? Вы... на редкость прекрасная партия, сэр Эрик, вы вполне способны ослепить человека, чье состояние, очевидно, уже не то, что было прежде... но молодая девушка смотрит на вещи иначе.

– Вы удивляете меня! До сих пор она казалась мне вполне довольной.

– Настолько, что не посмела узнать попутчика, потому что вы шли следом? Может быть, она боится?

– Надеюсь, не меня? Я предлагаю ей жизнь, достойную королевы, и готов быть самым добрым, кротким и терпимым мужем.

– Я не сомневаюсь в этом. Скажу вам больше: встреча с вами, должно быть, оказалась для нее приятным сюрпризом. Но вот ее отец... Нрав у него, как мне кажется, крутой... и он во что бы то ни стало хочет устроить этот брак. Не меньше, чем вы хотите получить мой сапфир. На этот счет мне хотелось бы услышать от вас разъяснения. Вы не коллекционируете камней, даже представляющих историческую ценность. Почему же вы любой ценой стремитесь завладеть этим сапфиром?

Сэр Эрик встал с кресла, подошел к письменному столу, оперся на мраморную столешницу, сцепил кончики пальцев и в задумчивости почесал ими нос.

– Это очень давняя история, – вздохнул он. – Вы сказали, что ищете «Голубую звезду» – так всегда называли этот сапфир в моей семье! – почти пять лет? А я ищу ее вот уже три столетия.

Морозини ожидал чего угодно, только не этого. На миг ему подумалось, не сошел ли его собеседник с ума. Но нет, он не бредил и был вполне серьезен.

– Три столетия? – повторил Альдо. – Признаюсь, я вас не понимаю: здесь, наверно, какое-то недоразумение. Во-первых, я никогда не слышал, чтобы вестготский сапфир, или сапфир Монлоров, назывался иначе...

– Потому что Монлоры, завладев им, поспешили его переименовать. А может быть, они и вовсе этого не знали.

– Вы отдаете себе отчет, что обвиняете моих предков по материнской линии в воровстве?

– Вы ведь обвинили моего будущего тестя в убийстве... или были недалеки от этого? Мы квиты.

Беседа перестала быть светской. Альдо чувствовал, что теперь это поединок: клинки были обнажены. Момент наступил опасный; промах мог дорого обойтись, поэтому Морозини, сделав над собой усилие, заговорил ровным и спокойным голосом.

– Я ничего не утверждаю, – вздохнул он. – Расскажите мне историю «Голубой звезды», иначе я не знаю, что об этом и думать. Что общего может быть у вашей семьи с Монлорами?

– Вы забыли уточнить: с герцогами де Монлор. – Фэррэлс с нажимом произнес титул и усмехнулся. – Вся спесь ваших предков сквозила в эту минуту в вашем голосе. Так знайте: мои предки – уроженцы Верхнего Лангедока, как и ваши, только ваши были католиками, а мои – протестантами. Когда восемнадцатого октября тысяча шестьсот восемьдесят пятого года ваш славный король Людовик XIV отменил Нантский эдикт, поставив вне закона всех, кто не хотел молиться так же, как он, мой предок Гилем Фэррэлс был одновременно врачом и вигье^[20] в городке Каркассе близ замка неких могущественных герцогов. «Голубая звезда» досталась ему по праву наследования, после того как оборвалась династия вестготских королей. У сапфира была история, была и связанная с ним легенда; он считался священным камнем, приносящим счастье, и до тех страшных времен ничто не опровергало этого поверья...

  78