Лёгкий, ненавязчивый романчик 
100 
Уши эльфа дрогнули, приподнимаясь в удивлении и заинтересованности:
— Откуда ты знаешь?
— Что именно?
— Про дрожь.
— Э...
— И знаешь про Смещение. Дядя, как ты сказал, тоже знает, но... Он побывал в Драконьих До...
Продолжения цепочки выводов не следует, Мэй осекается на полуслове и тревожно замершим взглядом упирается в меня.
Проходит один вдох, второй, третий. В тишине слышно, как шелестят листья плюща, в которых заблудился порыв вечернего ветра. Я не двигаюсь с места, не меняю ни выражения лица, ни положения скрещённых на груди рук, разве что сильнее сжимаю пальцы, но те спрятаны в складках рубашки и не заметны длинноухому наблюдателю.
— Ты...
Нижняя губа Мэя приопускается, обнажая полоску зубов, и застывает на месте. Замирают ресницы, крылья носа, желваки на скулах. Какие мысли сейчас проносятся в сознании, укрытом этой мраморной маской? Допускаю самые страшные и опасные для меня, но оправдываться и объясняться не буду. Не ко времени. Не к месту.
— Рон, могу я сейчас поговорить с вами? — вопрошает откуда-то из-за двери голос моего нанимателя.
— Да, милорд!
Выхожу в коридор, тщательно прикрывая за собой дверь и борясь с желанием взглянуть на эльфа. Некромант стоит на лестничной площадке, опёршись о перила, и любовно поглаживает завитки резьбы.
— Новое приобретение требует много забот?
Он ещё будет изводить меня насмешками... Впрочем, пусть. Главное — не забывать, что я должен на них хоть как-то реагировать, иначе, если станет понятно, что ни единое слово хозяина не имеет для меня значения, меня ждут трудности в деле верного и преданного служения.
— С радостью избежал бы их, однако...
— Что ж не избежали? — Тёмные глаза ехидно сверкнули. — У вас была такая возможность.
— Минута слабости, увы, с каждым бывает. Пожалел глупого малыша, теперь придётся расплачиваться за собственную глупость.
— Да-да, — кивнул некромант. — Невинные ошибки норовят превратиться в... Но я хотел говорить о другом, в конце концов, с вашей зверушкой разберётесь сами. А вот касательно нашего с вами договора...
— Желаете что-то поручить?
— Да, желаю. Одно простое, но важное дельце... — Он выдержал паузу, как если бы занимался подбором единственно правильных для описания задания слов. — Завтра поутру вы отправитесь в город.
— Какой именно? Поблизости имеются...
— Мирак. До него с десяток миль, не больше. Выйдете по холодку и доберётесь до городских ворот как раз к их открытию.
— Как прикажете. Но мне нужно будет не только войти в город, верно?
— Вы слишком торопливы, Рон, слишком торопливы, — шутливо посетовал некромант.
Конечно тороплив. Если бы ты знал, как мне не терпится расправиться с тобой, труповод... Хотя спешить в самом деле не стоит. Я даже не представляю себе наказания. Оно должно состояться, без сомнения. За одну только гибель Юлеми я вправе требовать от тебя заплатить собственной жизнью. Но смертей ведь было много больше, и каждая требует оплаты. Значит, счёт должен учитывать все прегрешения... И кто его выпишет?
— Зачем медлить, если путь найден, сапоги справлены, а в руке надёжный посох? Пора делать первый шаг и переставать оглядываться назад.
Он посмотрел на меня со странной растерянностью во взгляде:
— Вы очень часто оказываетесь правы... Вот и сейчас сказали то, о чём как раз думал я. Медлить больше не имеет смысла. Дорога и в самом деле расстелена перед нами, а всё, что может понадобиться в пути, уже готово или будет готово в скором времени. С вашей помощью, разумеется.
— Итак? Что я должен делать?
Некромант отвязал от пояса небольшой кошелёк, осторожно опустил в него руку и извлёк мутный шарик, похожий на стеклянный, но с упругими стенками, продавливающимися и легко восстанавливающими прежнюю форму.
— От вас требуется опустить это сокровище в фонтан на главной городской площади.
— И?
Он расплылся в блаженной улыбке:
— И всё. А не позднее, чем через неделю, в моём распоряжении будет целая армия мертвецов.
Шарик снова упокоился в кожаном хранилище, и я опасливо принял из рук некроманта кошелёк:
— Магия?
Улыбка приобрела истинно детскую невинность:
— Ни малейшего следа. Никто не сможет заметить опасность, пока... Не станет слишком поздно.
— Я должен буду сделать что-то ещё?
— Нет, можете возвращаться сразу же, как исполните поручение. А сейчас не смею больше отрывать. Любое имущество требует ухода, а живое — тем более!
100 
