Последние отзывы

  18  

— Dana?

Будь ситуация иной, чем существующая, я бы не преминул прилюдно высказать все охватившие меня чувства. Так глупо, по-детски попасться на простейшую уловку... Либо Наржак принимает моё благополучие чересчур близко к сердцу, либо приказ Ра-Дьена для хозяина «Соньи» священнее, чем воля небес, явленная богами лично, при соблюдении всех полагающихся случаю ритуалов, знамений и чудес. Правда, и мне следовало бы вести себя иначе: не нянькаться с кошкой, а сразу показать, что вполне могу за себя постоять. И не только за себя, а и ещё за некоторое количество людей, нуждающихся в помощи и защите. Так нет же, упустил нужный момент, создав о своей персоне впечатление полного... А, к фрэллу! Если уж опоздал, бессмысленно тянуть одеяло времени обратно: снова накрыться и задремать не удастся.

Я проглотил ругань, приветственно-успокаивающе махнул капитану рукой и сказал:

— Труп не мой, не волнуйтесь. Досадная случайность.

Хельмери улыбнулась уголками рта и потянулась за накидкой. Всё верно, сидеть в трюме нам больше незачем, а привычка находиться в обществе с покрытой головой сильнее сознания того, что прежней необходимости больше нет.

Я позволил женщине подняться по лестнице первой. К тому моменту, когда и мои ноги ступили на палубу, снявшаяся с якорей шекка уже набирала ход, удаляясь от последнего в нашей жизни, как утверждала лицедейка, поселения. И вместо разглядывания исчезающих за поворотом реки пристани и портовых построек я обратил взор на человека, который, судя по всему, и был тем самым Проводником.

Он стоял у борта, одетый, как речники, в одни только штаны длиной до середины икр, и вытирался, словно после принятия ванны. Купался? А, понятно: шлюпка ведь не могла причалить или подойти близко, вот Проводнику и пришлось плыть.

Выше среднего роста, то бишь на голову длиннее любого из Наржаков, зато по ширине заметно уступает тому же капитану. Не тощий, видно, что уделяет время развитию тела, но и не злоупотребляет физическими занятиями. Смуглокожий. Волосы... сбриты на манер лэрров: человек как раз спустил полотенце с головы на пояс. Ну, с причёской понятно: если мы проплываем мимо Горькой Земли, кто же ещё может здесь обитать? А между лопаток заметно небольшое, с ладошку, пятно с неровными краями, похожее на ожог или... На сведённую лэррскую татуировку. Насколько помню, именно с этого места и начинает расти рисунок, повествующий о воинских заслугах. Сначала крохотный, нанесённый сразу по достижении семилетнего возраста, отмечающий вступление мальчика во «взрослую» жизнь. Потом, по мере обучения и овладения боевыми искусствами, он разрастается к плечам и пояснице, но, как правило, должно пройти лет пятнадцать-двадцать, чтобы лэрр мог похвастаться полностью изрисованной спиной, а размеры пятна на коже незнакомца соответствуют примерно семнадцати-восемнадцати годам. Да, пожалуй, именно стольким. Со мной, помню, эльфийка и Мин не поскупились: чуть ли не до затылка измазали краской, благо возраст позволял. Этот же человек, будучи ещё довольно юным, по каким-то причинам уничтожил знак своей принадлежности к лэррам-воинам. Интересно, что с ним тогда произошло?

— Не надо так долбить взглядом мою спину, дырку проделаешь.

И верно, невежливо рассматривать человека, даже не представившись:

— Извини, я задумался.

— Над чем же?

— Над тем, что каждый новый день не похож на прожитый. И о том, как приходится переходить с одной дороги на другую против своей воли.

Он передёрнул плечами, заставив тёмную кляксу бывшей татуировки на мгновение ожить, и повернулся ко мне.

Такое лицо вполне подошло бы воину: высокий лоб, твёрдая линия подбородка, слегка расплющенная переносица (след давнего удара?), внимательные тёмно-карие глаза. Лицо человека той породы, которую повсеместно именуют «хороший». Только человек очень сильно в чём-то разочаровавшийся, несмотря на возраст немногим более тридцати: складка губ усмехается не злобно и не простодушно, а устало.

— Да уж, приходится... Хотя вам всем не о чем переживать: ваши дороги будут продолжаться, как им и положено.

— Продолжаться?

— Да. — Он поднял взгляд к небу, задирая подбородок. — Я избавлю корабль от проклятия.

Замечательная новость! Но почему мне не нравится тон, каким она сообщена? Никакого чувства в голосе, одна только скука и лёгкое нетерпение, свойственное человеку, находящемуся в шаге от намеченной цели: та уже хорошо видна, осталось только протянуть руку и взять, но прежде нужно совершить положенные, хоть и по большей части бессмысленные действия, а именно необходимость тратить время на ерунду и вызывает сожаление. С другой стороны, скука ясно свидетельствует о том, что дальнейших целей попросту не существует. Эта — последняя.

  18