73 
- Почему ты…
Пришла? Дурацкий вопрос! Просто решила прийти, и никто не смог бы помешать ей. Никто бы не посмел помешать.
- Почему ты назвала меня…
Слово упорно не хочет слезать с языка, цепляется сотней крохотных крючков, и выдрать его из меня можно только с кровью, но женщина, пришедшая вместе с утром, почему-то не хочет кровопролития и спешит ответить:
- Потому что для тебя у меня нет другого слова.
Не любимый, не ненавистный, не презираемый, не драгоценный… Просто супруг. Бесстрастное, равнодушное, обязывающее и принуждающее. Но кого? Ее или меня? А может быть, нас обоих? Цепь, сковывающая навеки? Я больше не хочу оков! Ни для кого на свете. Я только-только получил возможность быть свободным, а на меня снова надевают ошейник?
Пусть. Согласен на все что угодно, если с глади глядящих на меня серых озер сойдет лед усталой обреченности. Но он только крепнет, тяжелея с каждой минутой…
- Тебе велели прийти?
- Разве это важно? Я не могла поступить иначе.
«Я не могла не попробовать тебя убить» - вот о чем она говорит, и я согласно киваю, прежде чем осознаю суть, прячущуюся за словами, а потом, уже зная и понимая, киваю еще раз, намного увереннее. Хотелось бы ободряюще кивнуть, сказать, что никто не мешает совершить еще одну попытку, которая непременно окажется удачной, ведь жертва будет вполне счастлива сознавать, что своей смертью освобождает убийцу от рабства… Хотелось бы. Но еще больше хочется смотреть в серые озера, спокойные, принявшие свою судьбу, смотреть и продолжать хотя бы надеяться, если верить по-прежнему невозможно.
- Я не хочу лишать тебя свободы.
- Это не в твоей власти. И не в моей.
Она права. Нити Гобелена переплелись причудливым узором, ставшим приговором на двоих. Но я привык терпеть боль, а почему должна страдать Шеррит? Почему в уголках ее глаз сверкнули… Слезы? Нет, ты не должна плакать, драгоценная! Ни сейчас, никогда!
Как говорил Борг?
Обнять, прижать к себе и не отпускать ни на миг? Я знаю границы моего мира. Я могу защитить их.
Я никому не позволю причинять боль моему миру!
Пустота рванулась наружу через двери, открытые яростью, наполнила пространство вокруг меня своими алчными языками, но не остановилась, как бывало прежде, послушная и покорная моей воле, а продолжила свой путь. Путь разрушения.
Вот невидимое лезвие чиркнуло по ножке стола, и тот начал заваливаться на сторону. Вот жалобно заскрипела, повиснув на одной петле, ставня. Вот в досках пола пролегли борозды, оставленные когтями зверя, никогда не виденного глазами живых.
Я смогу защитить мой мир!
Сотни вихрей, втягивающих в себя древесную труху, обрывки ниток и пыль штукатуренных стен, заплясали по ком-
нате, сталкиваясь друг с другом, чтобы в конце концов слиться воедино, окружая меня и Шеррит. Шеррит…
Она не сводила с моего лица взгляда, в котором отчетливо читался страх. Ужас, нарастающий с каждой минутой. И все же дочь Дома Пронзающих не двигалась с места. А потом, словно достигнув последнего предела прочности, в какое-то незаметное ни миру, ни богам мгновение серые озера перестали бояться, превратившись… В зеркала, отразившие мой нзгляд.
Ярость. Боль. Отчаяние. Упрямство. Пусть все вокруг идет фрэллу под хвост, но сколько же можно убегать от себя? Сколько можно душить собственные желания и стремления? Все будет разрушено? Пусть! Но каждая пылинка руин будет нести на себе мой след, след моей души! Каждая горстка праха…
Край вихря прошел совсем близко от Шеррит, задевая подол платья, и в воздух взметнулся серый шелковый пепел. Пепел истины.
Я убиваю ее. Я убиваю нас обоих. И даже если моя супруга согласна разделить со мной один путь, я не хочу умирать, пока… Не научился любить.
Серые зеркала снова наполнились страхом, но теперь уже моим. Убранства комнаты на втором этаже трактира «Три пчелы» больше не существовало, и вихрь Пустоты жадно облизывал стены, пробираясь все дальше и дальше по Пластам реальности. Еще немного, и весь дом развалится на части, погребая под собой виновных и безвинных, но, что еще важнее, навсегда лишая меня шанса узнать что-то новое. И пусть отчаянная попытка потерпит неудачу, я должен попробовать, а не малодушно отказываться от нее.
Хватит! Прекрати! Вернись обратно!
Пустота повела сотнями ушей, мотнула десятками морд, но не остановила свою беспощадную жатву.
Возвращайся, кому сказал!
73 
