91 
К сожалению, иллюзии обязательно должны были развеяться вместе с чарами приворота. Могу представить, сколько страданий причинило прозрение, но разве существовал иной путь пресечения злодейства? К тому же…
- Женщина сама была жертвой.
- Знаю. По счастью, это убедительно доказали, иначе ее ожидала бы скорая казнь. А вот тот, кто заслуживал наказания, успел убежать в Серые Пределы, сохранив свою тайну.
Он с таким бесстрастным сожалением говорит об этом, что… Не могу не спросить:
- И вам ни минуты не хотелось узнать, кто и почему замыслил тот приворот? Не хотелось разыскать злодея и покарать его?
- Меня занимали совсем другие вещи.
Герцог расстегнул пряжку, позволил плащу сползти на траву и отправил следом глухо звякнувший кошель с монетами.
- Не знаю, поймете ли вы… У меня было двое детей. Еще до прошлой зимы. Два сына, взрослых, сильных, решительных. Между ними было очень трудно сделать выбор, и я… Не выбирал. Предоставил событиям полную свободу. Мне казалось, что мальчики решат между собой, кто из них достойнее наследовать титул. Они и решили.- Тут Магайон то ли хмыкнул, то ли кашлянул.- Младший потерял терпение раньше, за что и поплатился жизнью. Я никого не обвиняю и ни о чем не жалею, все-таки дело прошлое, но то, что случилось сейчас, доказало одну простую вещь… У меня больше нет времени ждать, полагаясь на судьбу.
В чем- то он прав, и споры неуместны. Даже в жизни драко-
нов бывают часы, когда нужно торопиться изо всех сил, пусть и в ущерб самому себе.
- Вам всего лишь одурманили разум, но теперь все закончилось. И вы наверняка нужны своему сыну как никогда раньше.
- О, какие верные слова! Вы правы. Я нужен Льюсу. Я, его отец, а не кукла, послушная чужим рукам.
Последние слова резанули слух зазубренным лезвием истины, и все же я повторил свой вопрос:
- Так почему же вы хотите умереть?
Герцог перевел взгляд на теряющуюся между кустами тропинку.
- Потому что, как вы и сказали, все закончилось. Время неумолимо истекает. Того и гляди, объявится Борг,
а при нем пооткровенничать уже не удастся.
- Вашу плоть избавили от яда, как мне сказали.
- Плоть… Да, меня чистили, едва ли не выворачивая наизнанку, вот только… - Глаза Магайона вновь смотрели на меня, ввалившиеся и болезненно блестящие.- Яд проник гораздо дальше. Туда, откуда его не выгнать. В мою душу.
Это невозможно. Ему всего лишь нужно отдохнуть, провести несколько дней или недель в покое, в обществе сына, где-нибудь в укромном зеленом уголке, слушая бег реки и шепот ветра в кронах. Он устал, только и всего, а усталое сознание способно порождать самые жуткие кошмары наяву.
Наверное.
Хочется верить, но не получается.
- Вы можете говорить яснее?
Голова герцога качнулась, обозначая кивок.
- Я все еще люблю ее.
- Но разве это беда? Любите!
- Я виделся с ней всего лишь один раз, уже после всех допросов и лечения. Всего один раз, всего пара минут… Она что-то робко произнесла, должно быть, просила прощения, но я даже не расслышал слов. Ее голос. У меня закружилась голова. Я слушал его и не мог в эти мгновения думать ни о чем другом. Словно кровь побежала быстрее и сердце пустилось в пляс… А когда последние звуки стихли, мне стала понятна горькая правда: ради того, чтобы слышать этот голос снова и снова, я пожертвую чем угодно.
Остаточные явления? Но как же так… Неужели в его плоти сохранилась хоть капля ворчанки?
Магайон выровнял сбившееся дыхание и хрипло спросил:
- Вы когда-нибудь попадали под власть другого человека? Под полную и безграничную власть?
- Признаться, не помню подобного.
- Значит, вам не понять… И весь разговор был напрасен. Он повернулся спиной, и я увидел темные пятна влаги на
белом шелке рубашки. Разве сейчас жарко? Ничуть не бывало, мне даже хочется накинуть на плечи что-то потеплее полотняной куртки, потому что кожа чуть ли не звенит от холода. А герцог истекает потом… Он и вправду болен? Когда заговорил о женщине, стал чуть ли не задыхаться. От нахлынувших чувств? Сомневаюсь.
Что- то изменилось. Внутри. В глубине его тела. Но что? Могла ли невзрачная травка вдруг обрести силу менять по своему произволу человеческую плоть? Где найти ответ? Я ведь даже не могу сравнить Кружева, потому что не помню, какими они были прежде.
- А другие голоса? Они имеют на вас какое-либо влияние? Герцог молча покачал головой.
91 
