Лёгкий, ненавязчивый романчик 
88 
А вот воспоминания майора И. А. Хизенко (Ожившие страницы.). Первая глава называется «Идем к границе». Речь идет о 80-й стрелковой дивизии 37-го стрелкового корпуса «…Вечером 16 июня генерал Прохоров (Генерал-майор Прохоров Василий Иванович — командир 80-й стрелковой дивизии 37-го стрелкового корпуса.) собрал штабных работников на совещание. Объявил приказ командующего Киевским особым военным округом о выходе дивизии в новый район сосредоточения… Идут разговоры, что предстоящий марш будет необычным…»
Этот список можно продолжать бесконечно. В моей личной библиотеке так много документов о движении войск к границам, что хватило бы для того, чтобы написать несколько толстых книг на эту тему. Но не будем утомлять читателя именами генералов и маршалов, номерами армий, корпусов и дивизий. Давайте попытаемся представить всю картину в целом. Всего в Первом стратегическом эшелоне находилось 170 танковых, моторизованных, кавалерийских и стрелковых дивизий. 56 из них находились вплотную к государственным границам. Им пока некуда было двигаться. Но даже и тут все, что могло двигаться к самой границе, двигалось и пряталось в пограничных лесах.
Генерал армии И. И. Федюнинский (в то время полковник, командир 15-го стрелкового корпуса 5-й армии) свидетельствует, что вывел четыре полка из состава 45-й и 62-й стрелковых дивизий «в леса, поближе к границе» (Поднятые по тревоге. С. 12).
Остальные 114 дивизий Первого стратегического эшелона находились в глубине территории западных пограничных округов и могли быть придвинуты к границе. Нас интересует вопрос: сколько же из этих 114 дивизий начали движение к границам под прикрытием успокаивающего Сообщения ТАСС? Ответ: ВСЕ! «12-15 июня западным военным округам был отдан приказ: все дивизии, расположенные в глубине, выдвинуть ближе к государственным границам» (А. Грылев, В. Хвостов — «Коммунист», 1968, N 12, с. 68). К этим 114 дивизиям Первого стратегического эшелона мы прибавим 77 дивизий Второго стратегического эшелона, которые, как мы уже знаем, тоже начали выдвижение на запад или готовились это сделать.
Итак, 13 июня 1941 года — это начало самого крупного в истории всех цивилизаций перемещения войск. Теперь самое время снова взять в руки Сообщение ТАСС от 13 июня и перечитать его внимательно. Сообщение ТАСС говорит не только о намерениях Германии (историки почему-то концентрируют свое внимание на этой вводной части сообщения), но и о действиях Советского Союза (эту часть сообщения историки не считают интересной).
«Слухи о том, что СССР готовится к войне с Германией, являются ложными и провокационными… проводимые сейчас летние сборы запасных Красной Армии и предстоящие маневры имеют своей целью не что иное, как обучение запасных и проверку работы железнодорожного аппарата, проводимые, как известно, каждый год, ввиду чего изображать эти мероприятия как враждебные Германии, по крайней мере, нелепо».
Сравнивая это заявление с тем, что происходило на самом деле, мы обнаружим некоторое несовпадение в словах и делах.
В Сообщении ТАСС говорится: «проверка железнодорожного аппарата». Позволим себе в этом усомниться. Переброска советских войск началась в феврале, в марте усилилась, в апреле-мае достигла грандиозных размеров, а в июне приобрела поистине всеобщий характер; в движении не участвовали только те дивизии, которые уже вплотную были придвинуты к границам, те, которые готовились к вторжению в Иран, и те, которые оставались на Дальнем Востоке. Полное сосредоточение советских войск на германской границе планировалось 10 июля (Генерал армии С. П. Иванов. Начальный период войны.
— С. 211). Почти полгода железнодорожный транспорт (главный транспорт государства) был парализован секретными воинскими перевозками. В первом полугодии 1941 года государственный план был сорван по всем показателям, кроме военных. Главной причиной этого был транспорт, второй причиной — скрытая мобилизация мужского населения во вновь формируемые армии. Называть срыв государственного плана термином «проверка» не совсем правильно. Это, конечно, не проверка. В Сообщении ТАСС говорится «обычные учения», а советские маршалы, генералы и адмиралы это опровергают:
Генерал-майор С. Иовлев: «Необычность сборов, не предусмотренных планами боевой подготовки, настораживала людей» (ВИЖ, 1960, N 9, с. 56).
Вице-адмирал И. И. Азаров: «Как правило, учения проводились ближе к осени, а тут они начинались в середине лета» (ВИЖ, 1962, N 6, с. 77).
88 
