73 
Обратимся же к трудам и свершениям Тухачевского. Оценив взгляды «звезды в плеяде», мы составим мнение и о Жукове, коль скоро он сам выбрал для себя образец для подражания.
Жуков очарован прозорливостью и проницательностью гиганта военной мысли: «Еще в 30-х годах М.Н. Тухачевский предупреждал, что наш враг номер один – Германия, что она усиленно готовится к большой войне, и, безусловно, в первую очередь против Советского Союза».
Во времена Хрущева был сотворен и получил широкое хождение миф о «предупреждениях» Тухачевского. По приказу Хрущева «выдающиеся творения» Тухачевского были изданы огромными тиражами. В каждой полковой библиотеке, в каждом Доме офицеров стояли эти новенькие тома. Они новенькими так навсегда и остались. Ибо их никто никогда с полок не снимал. Зачем снимать? Раз лектор политотдела говорит с трибуны, что Тухачевский предупреждал, значит, так оно и было. Есть ли смысл после этого читать гениальные творения?
А лекторы тоже ведь люди. Такие, как все. Советские. Они тоже тех томов не читали. Им тоже кто-то сказал, что, мол, был он гением. Сами они полистать шедевры Тухачевского не удосужились.
Так и пошло. Так и въелось.
Жуков Георгий Константинович, рассказывая о «предупреждениях» Тухачевского, ясное дело, сам их не читал. Но у него была мощная идеологическая обслуга. Вот им-то, творцам «самой правдивой книги о войне», не мешало бы заглянуть в первоисточник.
Но и они оказались людьми советскими: раз все говорят, что Тухачевский был гением, то так тому и быть.
В старину собиратели устного народного творчества ходили по деревням и записывали песни, сказания, поговорки, былины. Пласт этот неисчерпаем. Потому как пока запишешь все старые легенды, появятся новые.
При коммунистах сотворение легенд было поставлено на государственную основу. Придумано их было множество. Они получили широкое хождение. Создатели мемуаров Жукова, дабы себя особо не утруждать, собрали воедино сплетни о войне, которые ходили в народе, и опубликовали их под именем Жукова: тут вам и глупый Сталин, и его стремление войну оттянуть и повода Гитлеру не дать, и устаревшие танки, и сорок тысяч загубленных полководцев, и гениальный Тухачевский, и его мудрые предупреждения, и еще сорок бочек арестантов.
На «предупреждениях» Тухачевского я уже однажды останавливался.
Напомню, что в своем первом «предупреждении» Тухачевский говорил о коварных замыслах «министров Америки, Англии, Франции и других капиталистических стран». В числе врагов Тухачевский назвал всех будущих союзников во Второй мировой войне. А Германию великий предсказатель почему-то не назвал.
Можно, конечно, предполагать, что под термином «и другие» именно Германию он и имел в виду. Но подтверждений этому смелому предположению пока обнаружить не удалось.
А во втором «предупреждении» Тухачевский говорил о германской военной угрозе Франции, Бельгии, Польше, Чехословакии и Австрии. Но почему-то забыл об угрозе Советскому Союзу.
Смелая мысль о том, что Тухачевский предупреждал об усиленной подготовке Германии «к большой войне, и, безусловно, в первую очередь против Советского Союза», выдвинута Жуковым и (или) его соавторами. Но ни о чем подобном Тухачевский не говорил и не писал. Чтобы убедиться, надо открыть «Военный вестник» № 4 за 1935 год. В центральных библиотеках Москвы этот журнал есть. Можно и изданные при Хрущеве «шедевры» означенного «гиганта» посмотреть. Там тоже ничего о подготовке Германии к войне против Советского Союза нет.
Но Жукова не унять: «Свою яркую патриотическую речь он подкрепил серьезным анализом и цифрами вооружения Германии и ее агрессивной устремленности. Однако голос М.Н. Тухачевского остался „гласом вопиющего в пустыне“» (Г.К. Жуков. Воспоминания и размышления. М, 2003. Т. 1. С. 115).
Тут я просто обязан возразить: Тухачевский патриотических речей никогда не произносил, так как патриотом не был и к таковым себя не причислял. Тухачевский считал себя марксистом, коммунистом, интернационалистом. Он считал, что национальные интересы Советского Союза должны быть принесены в жертву интересам мирового пролетариата. Об этом он заявлял в каждом своем выступлении.
Любой желающий в этом может убедиться. Опять же – первоисточники в изобилии. А еще он устно, письменно и печатно называл себя оккупантом. И этим гордился. И писал научные трактаты о том, как осуществлять режим оккупации собственной страны.
73 
