Особенно,... 
8 
– Мне не нравится, что ты не спишь ночами, сочиняя эти свои песни, – продолжала мать, не глядя на Линн. – Это мешает твоему сну, из-за них ты опаздываешь в школу…
Глаза Линн вспыхнули.
– Эти мои песни, – сердито сказала она, – ничему не мешают.
Миссис Генри прикусила губу. Ее красивое лицо было полно любви и тревоги.
– Линн, – мягко сказала она, – не отгораживайся от меня. Не сердись на меня. Ты возводишь стену между нами, и я не могу до тебя дотянуться!
Линн опять почувствовала, как вытягивается подбородок. Она ничего не могла с этим поделать – мать иногда так выводила ее из себя!
– Боюсь, я не смогу отвезти тебя в школу, – добавила мать, с озабоченностью взглянув на часы. – Я уже на пять минут опоздала. Что же ты будешь делать? Автобус уже ушел.
– Пойду пешком, – ответила Линн, запихивая блокнот в рюкзак.
«Я ведь и собиралась ходить пешком», – напомнила она себе.
Оказавшись на улице, Линн вдохнула полной грудью и начала успокаиваться. Было прекрасное утро. Напевая негромко строки новой песни, она зашагала по улице, и рюкзак ее болтался на спине при ходьбе.
Сначала Линн подумала, что у нее видение. Но потом поняла, что это и вправду был он. Опять! Сердце ее заколотилось.
– Линн! – позвал Гай, переходя на ее сторону улицы. – Я не знал, что ты ходишь в школу пешком!
– Я проспала, – призналась она, застенчиво улыбаясь.
Вся ее злость и раздраженность испарились, и теперь ей хотелось делать только приятное.
– А ты? Ты что, никогда не ездишь на автобусе?
– Я люблю ходить пешком, – ответил он улыбаясь. – Свежий воздух взбадривает – а мне это нужно, потому что «Друиды» два-три раза в неделю допоздна репетируют. Мне по утрам нужно много времени, чтобы собраться. Я человек ночи, – доверительно сказал он, глядя ей прямо в глаза. – Ты понимаешь, что это означает? Мне кажется, что у меня все лучше получается поздно ночью, когда все спят.
– Я прекрасно тебя понимаю, – промурлыкала Линн, подумав о своей песне.
– Большинство людей считают меня сумасшедшим, – сказал он, и, похоже, ему действительно было важно услышать ее реакцию. – Мать, к примеру, все бы отдала, чтобы я бросил музыку. Она хочет, чтобы я стал врачом, как мой старший брат.
– Не слушай ее! – тепло сказала Линн.
Тут она покраснела, испугавшись, что слова ее прозвучали слишком страстно, однако Гаю они явно понравились.
– Правда, не надо? А как мне узнать, что я хороший музыкант? – с тревогой произнес он. – Вот что не дает мне покоя. Если я от столь многого откажусь, а в итоге из меня ничего не выйдет…
В эту минуту Линн вспомнила о том, что пережил ее отец. Если бы она знала Гая получше и могла рассказать ему об этом! Ей хотелось сказать ему, что мечтой нельзя жертвовать ни ради чего. Но вместо этого она лишь уверенно произнесла:
– Гай, ты не должен бросать музыку. К тому же ты хороший музыкант. Действительно, хороший.
Лицо его просветлело.
– Ты, правда, так считаешь?
– Честно, – ответила она.
Линн говорила от чистого сердца. Линн казалось, что следующие шесть или семь кварталов она парила в воздухе. Не верилось, что ей так легко с Гаем. Он был таким откровенным, с такой готовностью говорил о себе и своих чувствах. Казалось, что они знакомы уже несколько месяцев или даже лет! Самым лучшим было то, что он не пытался узнать о ней и не задавал вопросов. Зачастую из-за этого у Линн появлялись проблемы с друзьями. Она терпеть не могла оказываться в центре внимания. Но Гай ни о чем ее не спрашивал, хотя внимательно выслушивал все, что она говорила. Более того, она ему, похоже, нравилась.
– Ты прекрасный слушатель, – с чувством сказал он. – Знаешь, я никогда не встречал девушек, с которыми я мог бы вот так разговаривать.
– Я люблю слушать про музыку, – ответила она, потупив взор. – Я тоже никогда не встречала никого, у кого могла бы спросить о том, что это значит – играть в настоящей рок-группе! – Глаза ее блестели за стеклами очков. – Я тебе так завидую, – застенчиво добавила она.
По виду Гая казалось, что он собирается что-то ответить, однако неожиданный автомобильный гудок заставил их посмотреть в другую сторону. Они увидели Джессику Уэйкфилд, которая неистово махала им рукой из-за руля маленького красного «фиата», который был у них на двоих с сестрой. Элизабет с утра отправилась к врачу, поэтому Джессика была одна.
– Гай! – звонко окликнула она, отбросив назад светлые волосы, так что они замерцали в лучах солнца. – Сегодня у меня день удачи! Я уже несколько дней тебя разыскиваю!
8 
