50 
Центром винтовой лестницы служила изъеденная дырами и ржавчиной колонна. Шолл остановился на верхней ступеньке и осветил своим фонариком узкий проем между перилами справа и колонной. Перед ним открылись другие ступени. Он осветил перила непосредственно под собой и ниже, на три пролета, а далее свет исчез — задолго до дна. Ничто в сфере, которую охватывал луч, не двигалось. Никаких звуков.
Я же видел, как они прошли сюда, подумал Шолл.
Он поставил ногу на вторую ступеньку. Слабый звук. Шолл остановился в ожидании, затем продолжил спуск.
Спускался он медленно, ставил обе ноги на каждую ступеньку и лишь затем двигался дальше. Его дыхание участилось. Он почувствовал себя в подвешенном положении. За его спиной ступеньки поднимались в темноту. Он осветил фонарем пройденный путь — в страхе, что что-нибудь следует за ним. Но и темная колонна беспокоила его. Ему показалось, что кто-то за ней прячется, несколькими ступеньками ниже, движется выбранным им темпом, следя за тем, чтобы не оказаться в поле его зрения. Он отступил влево, коснулся искривленной стены шахты и напрягся в усилии заглянуть как можно дальше.
Так он и продвигался вдоль стены, все ниже и ниже, к холодным туннелям, которые любовно окутывала тьма. Размеренный шаг успокаивал, медленное движение по спирали вниз гипнотизировало. От краев объектов слышались негромкие звуки: одичавшие имаго, обрывочные образы рук, глаз и гениталий расползались прочь. Может быть, там были и другие существа — последние крысы и мыши, скрывающиеся от хищных отражений.
Свет, перепрыгивавший со ступеньки на ступеньку, вдруг наткнулся на что-то движущееся. У потрясенного Шолла вырвался крик, он взмахнул фонарем, как мечом, и свет выхватил из темноты лицо, очертания лица, сгусток лиц, с решительно сжатыми губами, расширенными и уставившимися на Шолла глазами.
Вампиры бесшумно заполонили лестницу. Шолл не смог бы пересчитать их. Их было как минимум двадцать, одетых в нелепые одежды, замерших и поджидавших его. И единственное их движение — сжатие всех пар зрачков.
Шолл тяжело дышал, в такт ускорившемуся сердцебиению. Он ждал, что вампиры набросятся на него, но те не приближались. Долгое время в шахте не было движения. Наконец Шолл спустился на одну ступеньку. Немедленным ответом вампиров было нечто вроде danse macabre: [23] они одновременно отшатнулись, оставаясь вне сферы его досягаемости. Шолл еще продвинулся вперед, и вампиры опять отступили синхронно с ним, издавая звук — тихое жужжание, звук неспокойный и неприятный.
В Шолле закипал гнев. Он направил ствол дробовика на скопление, но стрелять не стал. Он начал быстрее приближаться к ним, и они тоже ускорили отступление, причем издаваемый ими звук усилился.
Внезапно покачнувшись, Шолл буквально ринулся вниз, на сгрудившиеся там человеческие фигуры; дробовик болтался у него на плече. Он рванулся так стремительно, что успел ухватить за лацкан ближайшего вампира. Тварь завизжала, вырвалась и поспешно побежала вверх по лестнице. Инерция повлекла Шолла дальше, и ему пришлось постараться, чтобы удержаться на ногах. Он спотыкался, луч фонаря шарил по стенам, выхватывая из темноты холодные лица вампиров. На бегу Шолл раз за разом хватал их, чувствовал под пальцами материю, даже плоть и кости, но твари всякий раз вырывались.
Он взмахнул ружьем. Ствол стукнулся о стену.
Шолл беззвучно кричал, отчаянно ловя фигуры, которые рассыпались в стороны. Они уходили от него. Спотыкаясь, держась за перила, он продолжал спускаться. На дне он оказался неожиданно — на ровном полу он сбился с шага и упал на бетонную поверхность. Фонарь покатился куда-то, беспорядочно светя по сторонам.
Лежа на полу, Шолл вытянул шею. Темнота сгущалась вокруг него, распространялась вперед и назад по мере того, как катился фонарь. А Шолла окружали ряды вампиров, скрытых в тени. Шолл захрипел и поднялся на ноги, метнулся на тварей, бросился дальше в глубь туннеля, ориентируясь на табличку «К поездам».
Вампиры окружали его, держась вне пределов досягаемости, отступая в темноту вместе с ним, не прикасаясь к нему, увертываясь от его пальцев, когда он шатался.
Он держал свое ружье на манер дубины. Ему хотелось расстреливать их, превратить в кровавую груду костей, но он боялся, что они разбегутся. А ему нужно было добраться до одного из них, захватить одного. От смешанного со страхом гнева и разочарования он закричал.
50 
