Особенно,... 
124 
Ялтинская киностудия была построена специально для обмана Чехова, как потемкинская деревня для Екатерины Великой. «Чтобы снимать тут дам с собачками», — прокомментировал он. {Непереводимый каламбур, слово «снимать» в русском языке многозначно — «снимать (создавать) кинофильм» и «снимать (подцепить) женщину».} О художнике Налбандяне, о делегациях пионеров, сталеваров и западных писателей мы уже говорили. Ялту вздумали переименовать в Чеховск. Антон Павлович не согласился, потребовал назвать город Антоново-Чеховском, наподобие Иваново-Франковска. Большевики почесали в затылках и дали согласие. Но Чехов опять передумал и потребовал назвать Ялту Красночеховском. Большевики заподозрили, что писатель над ними издевается, но согласились и на Красночеховск. Тогда Чехов пригрозил им грандиозным скандалом, и от переименования города отказались. {Телеграммы с этими переговорами хранятся в чеховском фонде.}
Чехов не оставил воспоминаний и мемуаров («Остров Сахалин», как и «Остров Капри», — это скорее наблюдения врача-санэпидемиолога над завшивленными каторжанами и зачумленными иммигрантами-революционерами), не написал ни одной литературной статьи или философского эссе, хотя вопросы искусства и литературы, писательского мастерства его глубоко волновали. Свое отношение к этим вопросам он выразил в частных письмах, они сохранились в большом количестве. Моэм приводит большую цитату из письма Чехова, в котором он посмеивается над «маргинальной» философской теорией, распространившейся в то время на Западе:
«Странные бывают мнения, — писал он Бунину. — Умные люди иногда могут сказануть что-нибудь этакое, что находится за пределами умного, — и значит, заумно, а значит, глупо. Какой-то математик, прослушав музыкальную симфонию, спросил: „Ну, и что она доказывает?“ Умный Ленин глуповато говорил, что-то вроде того, что коммунистом может стать только тот, кто обогатил себя всеми культурными знаниями, накопленными человечеством (или наоборот: культурным человеком может стать коммунист, обогативший себя всеми знаниями человечества?), по ведь и антипод Ленина, мудрый отец Флоренский рассуждал в ленинском же духе: „культурным может считаться только человек, знающий своих предков в пятом колене“, — странно, что о. Флоренский позабыл о миллионах сирот и беспризорных, не знающих даже своих родителей, и заранее отказал этим людям в культурности. А В. Распутин сказал как-то, что ему не нравятся читающие люди в метро или в трамвае — читать, мол, надо вдумчиво, дома на диване. Да где и когда им еще читать-то, простым нашим людям, как не в трамвае?!»
«Сейчас на Западе, — пишет Чехов, — в моде „маргинальная“ теория, в которой людей делят не но классово-сословному (буржуа — пролетарий, барин — холоп), не по религиозному (иудей — христианин), не по национальному (русский — француз) признакам, а делят на культурных и некультурных, а еще точнее — на приезжих и оседлых. Не на инородцев и коренных, а именно на приезжих и оседлых — пусть даже людей одной национальности. Маргинал — это человек промежуточной культуры, промежуточный человек, — так говорят современные философы. Деревенская девушка в городе — маргинал. Городской парень в деревне — маргинал. Состояние культуры в промежуточной стадии — от этих отбился, к тем не прибился. Все дело в некультурности? То есть, деление людей на культурных и межкультурных. Маргинал, по этой теории, но всей видимости, некая промежуточная, несформировавшаяся, неустоявшаяся личность, толком не знающая местных обычаев, языка, законов, гео(топо)графии и т. д. Прихильники {украинизм: последователи} этой теории почему-то не замечают, что деление на маргиналов и не-маргиналов невозможно — не-маргиналов попросту не существует; каждый человек в любой ситуации и в любой конкретный отрезок времени — является маргиналом, значит ВСЕ МЫ ВСЕГДА МАРГИНАЛЫ. Немецкая принцесса па русском троне — маргинал. Продавец пирожков, он же впоследствии первый градоначальник Санкт-Петербурга, — маргинал. Первый поэт России, потомок арапа, лучше говорящий по-французски, чем по-русски, — маргинал. Ленин в Шушенском — маргинал. Но что мы все о первых?… Купцы, казаки, солдаты, землепроходцы, строители железных дорог, моряки, рыбаки, нефтяники — все маргиналы. Послевоенное население Крыма — поголовно маргиналы. Население Москвы и Питера — поголовно маргиналы. Человек па войне — маргинал. Человек после войны — маргинал. Человек в пустом советском магазине (он пожимает плечами, оп возмущается, он не понимает, почему магазин пустой?!) — маргинал. Человек в современном универсаме с долларовыми ценами (он таращит глаза) — маргинал. Человек в тюрьме — маргинал, человек в больнице — маргинал; любой человек, заболевший гриппом, — маргинал, он не в своей тарелке, пусть даже в своей постели. Человек в незнакомой компании — маргинал. Человек с похмелья… еще какой маргинал! Человек на Северном полюсе — маргинал, по и человек в такси тоже маргинал. Зять, живущий в доме тещи, — маргинал; невестка в доме свекрови — маргинал. Появился на свет — маргинал, все дети маргиналы. Отдаешь Богу душу — маргинал; ты уже не здесь, но и не там, а в промежутке. Все промежуточные, промежные жизненные стадии маргинальны, по и все постоянное — тоже маргинально».
124 
