Последние отзывы

  49  

Грудь, живот, руки и ноги были покрыты хаотичным узором пятен, цвет которых варьировался от темно-лилового до желто-серого. Иногда попадались и багряные росчерки лопнувших сосудов. Я вспомнил, хотя лучше бы... Лучше бы этого никогда не было... Я дотронулся до одного из синяков и с обиженным стоном отдернул пальцы: под кожей явственно прощупывался тугой желвак.

— Доброе утро! — раздалось со стороны окна.

Стараясь двигаться медленно и плавно, я сел, свешивая ноги с постели.

Дэриен стоял у распахнутых створок, рассеянно подставляя пряди своих шелковых волос гребню свежего ветерка. За окном виднелось небо, которое вполне бы могло сойти за продолжение моих синяков.

— Вообще-то уже вечер, — вяло заметил я.

Принц пожал плечами:

— Мне это совершенно не важно, а для тебя, раз уж ты соизволил вернуться к нам именно сейчас, этот час может считаться утренним.

Я усмехнулся:

— Ваши учителя риторики и логики не зря получали свое жалованье.

Дэриен лукаво вскинул бровь.

— Придерживайся, пожалуйста, одной манеры поведения, если не ставишь целью меня запутать!

— Запутать? — Я искренне удивился.

— У меня есть уже как минимум две версии твоего происхождения, — довольно сообщил принц.

Я охнул от боли, поднимаясь на ноги.

— Можете не тратить время зря: ни одна из них не будет верной.

— Почему же? — Кажется, он немного обиделся.

— Потому что Истина всегда очень проста, но всегда — неожиданна, посему нет смысла возводить стройные мосты Теории между берегами Реальности: что бы вы ни придумали, действительность окажется иной...

Интересно, хоть какая-нибудь одежда здесь имеется? Положим, перед принцем я могу ходить голышом, но не думаю, что взору других людей мое обнаженное тело будет доставлять удовольствие... И скажите на милость, почему сильнее всего мерзнет шея, а не другие части тела?

— А кто учил тебя? — Фрэлл, опять я позволил своей дурной привычке философствовать по поводу и без повода выглянуть наружу!

— Да уж кто только не учил... — неопределенно попытался я отговориться, но принц покачал головой:

— Знаешь, я впервые за последние месяцы по-настоящему жалею, что ослеп.

— И что же тому причиной?

— Не «что», а «кто»! Ты!

— О, я польщен. — Странно, ничего не могу найти... — И почему же вы жалеете?

— Меня очень расстраивает тот факт, что я не могу видеть твое лицо, когда разговариваю с тобой. — Похоже, я доигрался: подобные слова — тревожный знак. Пора принимать меры...

— Поверьте, dou Дэриен, это не самое приятное зрелище на свете... Особенно сейчас.

— Почему... А, ты имеешь в виду клеймо?

— Не только. То ли палач был не слишком умел, то ли, наоборот, с излишним рвением отнесся к королевскому поручению, но иглы повредили щеку далеко вглубь. Так что половина моего лица почти не двигается...

На лице принца отразилось недоумение пополам с жалостью, и я поспешил отвлечь его от раздумий по поводу моего внешнего облика — не хватало еще, чтобы одна высокая особа жалела жертву капризов другой высокой особы!

— Простите за глупый вопрос, dou Дэриен, но... где моя одежда? — Я отчаялся сам справиться с возникшей проблемой.

— Ее сожгли.

— Что?!

— А чего ты ожидал? Хорошо, что тебя не сожгли вместе с ней!

— Все-все? — Я не мог поверить. — И обувь... Тоже?

— Наверное.

На язык просилось с дюжину крепких слов, но я сдержался. Хотя чего мне было жаль, так это своей обувки. Такие удобные, точно по ноге, на заказ были сделаны...

— И что мне теперь, нагишом ходить?

— Кажется, Борг оставил здесь свою рубашку... — неуверенно протянул Дэриен.

— Рубашку? — В пределах досягаемости действительно имелся кусок ткани, я бы даже сказал, кусище... Нет, только не снова...

— Нашел? — Принц с любопытством прислушивался к моему нечленораздельному бормотанию.

— Да-а-а...

— Размер не тот? — Так, теперь мы еще и ехидничаем.

— Это мягко сказано... — Единственным достоинством оного предмета одежды было то, что он доходил мне до колен. Шнуровку на вороте пришлось затянуть потуже, иначе я рисковал бы в любой момент выскользнуть из этого балахона.

— Совсем плохо? — участливо поинтересовался Дэриен.

— Жить можно... Я долго спал?

— Три дня.

Ну ничего себе! Надо будет доходчиво объяснить доктору, что чрезмерное употребление мною снотворного может привести к плачевному результату. Проще говоря, однажды я не проснусь. Не спорю, он действовал из лучших побуждений, но опасно надолго отпускать сознание странствовать между Пластами...

  49