59 
Есть порода ученых людей, которым непонятные термины нравятся. Они кивают головами — сильно сказано. А я не хочу ученым прикидываться. Признаюсь: мне это не понятно. Я не могу представить, что есть авиамотомехборьба. Да еще и в тылу противника.
Это несколько примеров из двух томов сочинений выдающегося военного мыслителя. Там такие примеры весьма часто встречаются. Ученость выпирает.
И фразы Тухачевского — с тройным смыслом: можно так понять, можно иначе, а еще можно и совсем не так понять. Или не понять вообще. Вот один пример из многих тысяч. В 20-х годах разразилась грызня в высших эшелонах Красной Армии. Одни доказывали, что законы стратегии являются вечными для всех армий и государств, только под влиянием обстоятельств и времени слегка преломляются. Другие столь же яростно доказывали, что Гражданская война явила совершенно новый, высший тип стратегии, которой никогда нигде не было. Грызня была обыкновенной дракой за начальственные кресла, а прикрывалось все это красивым термином — дискуссия. Дискуссия о вечных законах стратегии, как и многие ей подобные дискуссии, никакого практического значения не имела. Если победит первое мнение, то на войне в действиях каждого конкретного командира ничего не изменится. Если второе мнение победит, тоже ничего не изменится в действиях командиров. Речь шла не о том, как в бою действовать. Речь о другом: вы — дураки, а мы — умные; нас повышать надо, а вас гнать из высоких кабинетов. А противники доказывали как раз обратное: это вы — дураки, это вас надо гнать. Спорили, спорили, копья ломали. Умные люди в такие дискуссии не вступали: что от них толку? А Тухачевский выступил. Интересно, как же он считал: вечны законы стратегии или в нашей Гражданской войне родилась совершенно новая, уникальная, ни на что не похожая стратегия? Вот мнение Тухачевского: «Не отрицая вечных сторон стратегии, наоборот, анализируя сущность гражданской войны, мы, руководствуясь этими вечными истинами, хотим указать на те новые данные стратегии гражданской войны, которых нам раньше не приходилось учитывать» (Тухачевский М.Н. Избр. произв. М.: Воениздат, 1964. Т. 1. С. 32).
Понимай как знаешь. По такому вопросу Тухачевский мог бы в словесную перепалку и не бросаться. А уж если бросился, то объясни просто и четко: эта точка зрения, на мой взгляд, правильна, а эта — ошибочна. Да объясни, почему так считаешь. Но у Тухачевского любую фразу можно трактовать как нравится.
Величие Тухачевского в том и состоит, что в его трудах каждый может отыскать все, что ищет, и трактовать идеи так, как требует установка сегодняшнего дня. А завтра можно доказать, что Тухачевский имел в виду не это, а нечто совсем другое…
В теории это проходило. Но как только Тухачевский таким же языком пробовал объясняться со своими подчиненными на войне, так немедленно дивизии, корпуса и армии, а то и целый фронт попадали в глубочайшие безвыходные положения.
Кроме употребления нарочито непонятных терминов и длинных фраз, значение которых каждый мог понимать как угодно, Тухачевский имел в виду еще одну слабость — он не понимал значения цифр.
Ему всегда хотелось поразить воображение читателей и слушателей цифрами небывалыми. При Хрущеве в период расцвета культа Тухачевского были изданы два тома его лучших работ. Их, понятно, ставили на книжные полки начальственных кабинетов, но сомневаюсь, чтобы кто-то эти сочинения когда-то читал.
Если это лучшее, что написал Тухачевский, то как же в таком случае выглядит худшее? И не будем зарываться в заумные научные теории и термины. Обратим внимание только на цифры:
«Многомиллионные армии вызвали на сцену фронты протяжением в сотни тысяч километров». Это Тухачевский описывает Первую мировую войну. Фронты протяжением в сотни тысяч километров? Это ли не бред? Франция, Британия, их вассалы из колоний, а затем и США воевали против Германии. Западный фронт — от побережья Северного моря до швейцарской границы. По прямой никак до пятисот километров не дотягивает. Фронт, понятно, не по прямой линии начертан. Но и тогда со всеми извилинами и изломами на тысячу километров никак не наскребем. И все миллионы французских, британских, австралийских, новозеландских, канадских, а затем и американских войск сидели на этих километрах. А если бы фронт был протяженностью в сотни тысяч километров, это сколько же миллионов солдат для него потребовалось бы?
Восточный фронт — от Балтики до Черного моря. Это менее двух тысяч километров. Фронт не прямой, ладно, допустим, три тысячи километров. Где же фронты протяженностью в СОТНИ тысяч километров? Если бы Северное полушарие воевало против южного и если бы траншеи прорыли по дну морей и океанов, то и тогда получилось бы всего только сорок тысяч километров. Знал ли Тухачевский длину экватора? Куда же на этой маленькой планете впихнуть фронты протяженностью в сотни тысяч километров?
59 
