очень нудно 
18 
– Вероятно, так, но в данном случае мне это представляется сомнительным.
– Почему? Вам известно, что представляли собой эти драгоценности?
– Нет, и Маше Васильевой – тоже. Брат никогда ей их не показывал. Но с учетом того, как завязались наши отношения, предположение о том, что он мог их проглотить, представляется неправдоподобным. Маша знала, что у ее брата есть одна или несколько драгоценностей, которые он намеревался продать как можно выгоднее. С другой стороны, она помнила меня по Варшаве, где мы встретились года три или четыре назад, и теперь, увидев в «Шехерезаде», куда я пришел с другом провести вечер, попросила, чтобы после ее выступления я поехал вместе с ней к брату. Выйдя из кабаре, мы отправились на Улицу Равиньян. Что мы там застали, вы уже знаете: в квартире все перевернуто вверх дном, и никаких следов Петра.
– До этого места мне все понятно, а вот дальнейшее – не очень. Вместо того чтобы немедленно обратиться в полицию, что было бы вполне естественно, Маша Васильева вернулась домой, а вы устроили засаду в квартире напротив. Бога ради, объясните мне, что вы собирались делать?
– Посмотреть, что может еще произойти.
– Странная мысль! А что, по-вашему, могло произойти? Они разгромили квартиру, после чего увели хозяина, чтобы его убить...
– Нет. Они увели его для того, чтобы без помех допросить в тихом уголке. Если бы они нашли то, что искали, им проще было бы оставить его на месте, предварительно задушив или перерезав ему горло.
На лице Ланглуа мелькнула улыбка, но его глаза по-прежнему пристально смотрели на Альдо.
– Дальнейшие события подтверждают вашу правоту, поскольку не только появилась некая женщина, но и направилась прямиком к тайнику, вероятно, осведомленная пленником. Странности начинаются после этого: как ни удивительно, она ничего там не обнаружила. Васильев должен был заговорить, чтобы избежать пытки. Указать местонахождение пустого тайника означало бы обречь себя на верную смерть, разве не так?
Морозини пожал плечами.
– Он так и так был обречен. И лучшее тому доказательство – они убили несчастного и бросили тело в Сену, даже не дожидаясь возвращения этой женщины.
– Хм! Но это не объясняет, куда могли подеваться драгоценности. Может быть, их взяла эта толстуха Маша?
– Не стоит совсем уж отказывать ей в сообразительности. Зачем в таком случае ей было приводить меня? Только ради того, чтобы убедиться: тайник пуст?
– Вы говорите, она не знала, что за клад привез с собой ее брат? Странно, что Петр ничего не рассказал ей.
– Она ни слова не говорила ни о каком кладе. Брат ей сказал только то, что речь идет о какой-то очень и очень ценной... но маленькой вещице. Прибавив к этому, что эта штучка стоит огромных денег. Она думала, что выяснит это вместе со мной.
– И вы не попытались отгадать, о чем шла речь? Какие-нибудь из знаменитых романовских изумрудов? Черный жемчуг Екатерины Великой?
Морозини с веселым изумлением уставился на собеседника:
– Неужели я имею дело с собратом, скрывающимся под личиной полицейского?
– Нет, я и в подметки вам не гожусь, но признаюсь, я всегда страстно интересовался историей драгоценных камней и любовался красотой этих самых камней. Когда во Францию приезжает раджа Капурталы, – или кто-нибудь из ему подобных, – я всегда стараюсь устроить так, чтобы мне поручили его охрану. Только ради собственного удовольствия! Благодаря этому мне время от времени выпадают очень любопытные встречи.
Альдо охотно ему поверил. Этот любезный и элегантный человек сильно отличался от тех полицейских, с которыми правителям обычно приходилось иметь дело в поездках, и они, без сомнения, предпочитали именно его.
Ланглуа тем временем поднялся:
– Я отпускаю вас на свободу... правда, временно! Нет-нет, не беспокойтесь, это проявление чистейшего эгоизма. Мне очень хотелось бы еще как-нибудь с вами поболтать. Вы не собираетесь в ближайшее время возвращаться в Венецию?
– Вообще-то я об этом подумываю! Дела не могут ждать до бесконечности... не говоря уж о моей жене!
– Если не ошибаюсь, ваша супруга – дочь Морица Кледермана?
– Да, это так. Вы знакомы с отцом Лизы?
– Не имею этой чести, но нельзя же интересоваться миром драгоценностей и ни разу не услышать имени одного из крупнейших европейских коллекционеров. В любом случае беспокоиться вам не о чем! Я не собираюсь задерживать вас дольше, нем потребует необходимость. История очень неприятная, и, к сожалению, вы оказались к ней причастны. Кроме того, мне известно, что в некоторых случаях вы не видели никаких препятствий к тому, чтобы помочь полиции.
18 
