51 
Я не мог поверить своим ушам.
- Он угрожал убить тебя, когда ты придешь, если я не буду молчать, - продолжала она. - А я… я этого не хотела.
Телем Фас Огдай фыркнул:
- Не забывай о своей клятве, Шизала. Ты все равно выйдешь за меня замуж.
- Нет, не выйдет. Ваше обручение будет расторгнуто, как только весь мир узнает о твоем предательстве, - сказал я, вытаскивая меч.
Шизала покачала головой.
- Нет, такие клятвы значат больше, чем обычные законы. Он прав. Его отправят в ссылку, и меня вместе с ним.
- Это жестоко!
- Это традиция, - просто ответила она, - обычай наших народов. Если нарушать традиции, общество перестанет существовать, понимаешь? Отдельные люди должны иногда страдать несправедливо ради Великого Закона.
Против этого трудно было что-либо возразить. Я могу показаться старомодным, но я уважаю обычаи и традиции как те столпы, на которых держится общество.
Вдруг Телем Фас Огдай снова засмеялся, точнее издал что-то похожее на нервный смешок, и бросился на меня.
Я быстро толкнул Шизалу за спину и отразил его удар.
Никогда еще не встречал я человека, так искусно владеющего мечом. Наши силы были бы равны, если бы я не был так измотан всеми происшествиями этого дня. Я начал чувствовать, что он, должно быть, победит, и Шизала будет обречена всю жизнь жить с предателем, которого ненавидела.
Вскоре я действительно стал отступать под напором его атак и обнаружил, что оказался прижатым спиной не к стене, а к окну, что было гораздо опаснее. Высота была футов сто!
Я увидел, как ухмыляется Телем Фас Огдай. Я был в отчаянии. Я молил о новых силах, о втором дыхании. В последней попытке я рванулся вперед, прямо на эту груду блестящей стали!
Я захватил его врасплох. Это спасло меня и стоило ему жизни.
На мгновение он отшатнулся назад. Я быстро ударил его в горло. Клинок вошел глубоко, и он упал на меня со сдавленным яростным ревом.
Я опустился рядом с ним на колени и увидел, как из тела уходила жизнь. Я не мог спасти его. Мы оба знали, что он умрет. Подошла Шизала и тоже встала на колени.
- Почему, Телем, - спросила она, - почему ты это сделал?
Он повернулся к ней и заговорил, делая невероятные усилия.
- Это случилось во время похода, в который я тайно отправился год назад. Я хотел попытаться разузнать, что случилось с твоим отцом. Но вместо этого меня схватили и привели к Хоргул.
- Такой подход свидетельствует о твоей смелости, - сказал я тихо.
- Хоргул меня каким-то образом соблазнила, - сказал он. - Она посвятила меня в тайны, это были мрачные тайны, поверьте мне. Я оказался целиком в ее власти. Я помогал ей делать последние приготовления для нападения на Варнал. Я намеренно приехал в Варнал к тому времени, когда должно было начаться нападение, зная, что меня отправят за помощью в Мишим Теп и к другим союзникам. - Он зашелся в кашле, но сделал над собой усилие и продолжал говорить: - Я… я ничего не мог с собой поделать. Я ожидал, что вас разгромят, но вы спаслись. Карналы узнали, что я не сообщил в Мишим Теп о нападении. Отец спросил, почему я так поступил. Я не знал, что ответить. Люди стали об этом говорить, и скоро уже все знали, что я предатель, что я предал Варнал, хотя никто не знал, почему. А все эта женщина… Это было как сон… Я предатель… и еще я глупец… она… она… она…
Он приподнялся, устремив глаза в пустоту.
- Она… от нее только зло! - вскрикнул он. - Ее нужно найти и убить. Пока она жива, в опасности на Вашу будет все, что мы любим, все, чем дорожим. Ее секреты страшны, они дают ей невероятную силу. Она должна умереть!
И он упал - замертво.
- Где Хоргул? - спросила Шизала.
- Не знаю. Думаю, она опять ускользнула, но куда - это загадка. Пещеры - это целый мир, который даже сами аргзуны исследовали не до конца.
- Как ты думаешь, он не преувеличивал… Может, его рассудок был уже замутнен…
- Думаю, да, - сказал я.
И вдруг она оказалась в моих объятьях; она плакала, и плакала, и не могла остановиться.
Я крепко обнимал ее, шепча какие-то слова, чтобы успокоить ее. Она прошла через такие невероятные страдания и столько раз должна была испытывать нечеловеческий страх, но все это она перенесла очень храбро. Я не мог винить ее за эти слезы.
- О, Майкл Кейн, любимый, - всхлипнула она.
Я не мог поверить своим ушам. Да, испытания сегодняшнего дня, должно быть, повлияли на ясность моего рассудка!
- Что… что ты сказала? - спросил я неуверенно.
Она перестала всхлипывать и посмотрела мне в глаза, вытирая слезы.
51 
