Часть I

Нападение

1

Вечером ветер неожиданно поунялся. И в конце концов совсем стих.

Он вышел на балкон. Днем меж домами напротив виднелось море. Но сейчас кругом царил мрак. Иной раз он брал с собой на балкон старый английский морской бинокль и смотрел в освещенные окна дома наискось через дорогу. Правда, кончалось это всегда одинаково: его одолевало смутное ощущение, что кто-то там его засек.

Небо чистое, в россыпях звезд.

Осень уже, подумал он. Ночью, наверно, подморозит. Хотя для Сконе все ж таки рановато.

Где-то поодаль проехал автомобиль. Он вздрогнул, вернулся в комнату. Балконная дверь закрывалась туго. В блокноте, который лежал на кухонном столе возле телефона, он сделал пометку, чтобы завтра заняться этой дверью.

Потом он прошел в гостиную. На миг задержался на пороге, обвел взглядом комнату. Поскольку было воскресенье, он успел прибраться и с неизменным удовлетворением отметил, как приятно находиться в чистом помещении.

У торцевой стены стоял письменный стол. Он выдвинул стул, зажег лампу, достал из ящика толстую тетрадь. По обыкновению, сперва перечитал записи вчерашнего вечера.

Суббота, 4 октября 1997 г. Весь день дул порывистый ветер. По данным ШГМИ [ШГМИ - Шведский гидрометеорологический институт. - Здесь и далее примечания переводчика.], 8-10 метров в секунду. По небу мчались рваные тучи. В шесть утра температура составляла 7 градусов тепла. В два часа дня поднялась до 8. А вечером упала до 5.

Ниже он приписал только:

В пространстве сегодня пусто, бесприютно. Никаких сообщений. К. на звонки не отвечает. Все спокойно.

Открыв чернильницу, он осторожно окунул в чернила стальное перышко. Эта ручка досталась ему от отца, который хранил ее с того самого дня, когда совсем молодым парнем начал работать помощником бухгалтера в маленькой банковской конторе в Тумелилле. Записи в своем журнале он всегда делал только этим пером.

Он записал, что ветер поунялся, а потом окончательно стих. Судя по термометру на кухонном окне, было 3 градуса тепла. Ясно. Далее он упомянул, что убрал квартиру, потратив на все про все три часа двадцать пять минут. На десять минут меньше, чем в прошлое воскресенье.

Кроме того, он совершил прогулку к шлюпочной гавани, а прежде полчаса медитировал в церкви Девы Марии.

Немного подумав, добавил еще одну строчку: «Вечером - короткая прогулка».

Потом осторожно просушил написанное промокательной бумагой, вытер перо и закрыл чернильницу крышкой.

Перед тем как захлопнуть журнал, бросил взгляд на старый судовой хронометр, стоявший тут же, на столе: двадцать минут двенадцатого.

Вышел в переднюю, надел старую кожаную куртку, обул резиновые сапоги, проверил карманы, на месте ли ключи и бумажник.

На улице он минуту-другую постоял, укрывшись в тени, огляделся по сторонам. Никого. Ну и хорошо. Он зашагал по тротуару. Как всегда, свернул налево, пересек дорогу на Мальмё, направился к торговому центру и краснокирпичному зданию налогового ведомства. Прибавил шагу, пошел в привычном спокойном ритме вечерней прогулки. Днем он ходил быстрее, нарочито напрягался и потел. Вечерами было иначе, он в первую очередь старался отключить дневные мысли, приготовиться ко сну и к завтрашнему дню.

Перед строительным супермаркетом какая-то женщина выгуливала собаку. Овчарку. Они встречались ему почти каждый вечер. Мимо на большой скорости промчалась машина. Он успел заметить молодого парня за рулем и, несмотря на закрытые окна, услышать музыку.

Они и не догадываются, что их ждет, подумал он. Все эти молодые ребята, что носятся тут на автомобилях под оглушительную музыку, от которой рано или поздно оглохнут.

Не догадываются они, что их ждет. Как не догадываются и одинокие женщины, выгуливающие собак.

Эта мысль развеселила его. Знали бы они, к какой мощи он причастен. Он - один из избранных. Из тех, кто в силах уничтожить старые, закоснелые истины и создать совершенно новые, неожиданные.

Остановился, посмотрел на звездное небо.

В сущности, все совершенно непостижимо, думал он. И моя жизнь, и, к примеру, то, что свет звезд, который я вижу сейчас, добирался сюда на протяжении бесконечных эонов. Единственное, чему я могу придать хоть какой-то смысл, - дело, каким я занимаюсь. Без малого двадцать лет назад мне было сделано предложение, и я без колебаний принял его.

  1