54 
Хелен признала, что такой подходец тоже недурен, в нем есть что-то свежее, но ведь долго притворяться парижанином он не может, верно? Неужто его жизнь так скучна, что приходится воображать себя кем-то другим?
Он сказал ей (уже безо всякого французского акцента), что у нее самый прекрасный носик и глаза (он решил на всякий случай упомянуть глаза), какие ему доводилось когда-либо видеть. Что же касается его профессии, то она отнюдь не так занудна.
– Чем же ты занимаешься?
– Попробуй угадать.
– Ты живешь в этом городе?
– Точно.
– У тебя денег много?
– Хватает.
– Продаешь наркотики.
– Нет, я ничего не продаю.
– Что-то покупаешь?
– И не покупаю.
– Воруешь?
– Точно.
Она запнулась на миг. Потом спросила:
– Что ты воруешь?
– Угадай.
– Машины?
– Нет.
– Драгоценности?
– Точно.
– Ну, еще бы, – усмехнулась она. Потом сказала: – Нет, правда? Не дури. – А потом: – И что же ты с ними делаешь?
– Продаю их одному парню примерно за четверть настоящей цены.
– Не знаю, верить тебе или нет, – растерялась она. Теперь она говорила иначе, негромким, грудным голосом.
Джек слегка повернулся на стуле, оглядел бар и снова заговорил с Хелен:
– Ты завтра занята?
– Я работаю на одного юриста.
– Загляни сюда во время ланча. Я живу в шестьсот десятом номере.
– А если не проголодаюсь?
– Видишь ту даму в прозрачном синем платье?
– Это шифон.
– А муж в смокинге.
– Ну так что?
– Видишь ее кольцо?
На следующей день, примерно в 1.15, в тихом гостиничном номере, куда едва проникал отдаленный гул улицы, Хелен поудобнее устроила свою голову на подушке и сказала ему:
– Кажется, я влюбилась в тебя, Жак.
Бадди Джаннет учил его: «Всегда одевайся получше и пользуйся только лифтом. Если кто-нибудь наткнется на тебя на лестнице, он тебя запомнит, потому что обычно по лестнице никто не ходит, а в лифте ты едешь нос к носу с другими людьми, но они тебя в упор не замечают».
Итак, Джек, нарядившись в свой синий костюм, предназначенный для похорон, поднялся в пустом лифте на пятый этаж отеля «Сент-Луис» и свернул в нишу, где располагался 501-й номер, укрытый от взглядов людей, выпивавших во внутреннем дворике. Подойдя к двери, Джек трижды постучал, подождал – если постоялец все-таки дома, пусть лучше откроет, – а потом достал ключ и отпер замок.
Полковник нигде не выключал свет, даже в ванной. Малыш доложил Рою, что в семь вечера он звонил в номер, чтобы узнать, можно ли забрать оттуда столик, и на звонок никто не ответил. Однако в полшестого, когда Малыш доставлял в номер шампанское, крепкие напитки и закуски, полковник сидел там с двумя латиносами, а при Малыше явились еще две белые девки, на вид – проститутки.
В гостиной остались следы пирушки: пустые бутылки, стаканы, поднос с недоеденными гренками и крохотными бутербродиками, фаршированные яйца, растаявшие кубики льда в миске и обглоданные хвосты креветок. Хвосты креветок валялись повсюду, в том числе и в пепельницах, салфетки были сброшены на пол, на ковре виднелись мокрые пятна от пролитого вина. На журнальном столике лежали письма, адресованные полковнику Дагоберто Годою, отель «Сент-Луис», обратный адрес – Тегусигальпа, Гондурас. Надписаны конверты были по-испански. Направляясь к столику с телефоном, Джек мельком увидел в зеркале свое отражение и почему-то вспомнил, как получал от отца письма с гондурасскими марками, отклеивал марки над паром и вкладывал их в альбом. Около телефона он ничего не нашел, одни только хвосты от креветок.
По сравнению с тем, что испытываешь, прокрадываясь ночью в номер, где спят люди, где слышно их дыхание, сопение, разнообразные переливы храпа, дневная разведка казалась пикником, детской забавой.
Хелен он рассказывал:
– Женщины храпят не хуже мужчин. Ты не знала? Я провел специальное исследование. Они храпят негромко, но зато каждая по-своему. Одни «пш-пш-пш», словно чихают, другие выдыхают «пис-с-с, пис-с-с».
– Потрясающе! – вздохнула Хелен, и ее глаза засияли. Она глядела на него, опираясь подбородком на руку, и на пальце у нее сияло кольцо с голубым сапфиром. Джек сказал Хелен, что только ей и Бадди Джаннету известно, чем он занимается. В ответ она чуть смущенно повела плечом – ей понравилась роль посвященной. Еще Джек сказал, что сразу же понял, как только заговорил с ней в ту ночь: ей он расскажет обо всем. Хелен ответила, что она тоже сразу поняла: в нем есть что-то особенное, мистическое.
54 
