Особенно,... 
11 
– На каком основании?
– Из-за тех планет. Марс и Ганимед готовы принять поселенцев. Есть деловые люди, желающие вкладывать в это деньги, есть корабли, готовые доставить поселенцев, но Бенджозеф неохотно следует политике освоения, потому что он говорит, будто мы еще для этого недостаточно организованы. Он хочет подождать еще лет десять и добиться такой организации, а всем остальным не терпится начать. Ну, вы знаете…
– Знаю, – согласился Алан.
Планы сделать эти два небесных тела обитаемыми и плодородными вынашивали еще сто лет назад; довольно трудно было удержать частные предприятия и будущих поселенцев разговорами о том, что они еще не готовы. Бенджозеф повел себя неумно, настаивая на своем, но он делал то, что ему представлялось правильным, и его убежденность, похоже, грозила ему падением.
– Как вы думаете, останется он у власти до конца срока? – полюбопытствовал Алан.
– Вряд ли. Министр Пауйс и большинство солрефов его, конечно, поддержат, но господин Картис и его группа сомкнулась с РЛД. Другие партии примерно поровну разделились на два лагеря, а вот поддержка господина Картиса должна решить исход голосования.
Алан еще раз порадовался, что решил не принимать участия в политике. Даже его беспристрастный и непреклонный дед собирался поступить лицемерно, голосуя за доверие Бенджозефу, и в то же время подстрекая Картиса выступить против.
Он решил, что делать ему особенно нечего, поскольку все будут в Солнечном доме, включая, конечно, и Хэлен. Последняя сессия закончилась две недели назад, так что следующего президента предстоит избирать в период политического затишья. «Возможно, – подумал он насмешливо, – оба фаворита президентской гонки уже завели свои машины.»
– Вы теперь будете очень заняты, насколько могу судить, – сказал он Джаннэру. Негр кивнул, и Алан продолжил:
– Чем вы занимались вчера на нижних уровнях? По заданию деда?
– Да, разумеется.
– Почему дед так недоброжелательно относится к Огненному Шуту? На мой взгляд, он безобиден. Может, у деда есть какие-то сведения, недоступные публике?
Алана не слишком интересовали собственные слова. Вторую половину его мозга занимали выборы… и Хэлен.
Джаннэр покачал головой.
– Я так не думаю. Это зависит от вашей точки зрения. Господин министр видит в Огненном Шуте угрозу обществу и его прогрессу. Другие – просто романтическую личность, желающую возвращения к простой жизни. Вот почему он так нравится столь многим. Нам всем хотелось бы жить более простой жизнью, мы алчем таких вот незамысловатых решений наших проблем, какие предлагал бы человек вроде Огненного Шута.
– Сомнений нет, ответы просты, – кивнул Алан, – но в жизни их применить вряд ли удастся.
– Кто знает? – бросил Джаннэр.
– Собирается ли дед использовать Огненного Шута в качестве политической платформы?
– Полагаю, да. Само собой разумеется, что, кто бы ни победил, поддержка закону о расселении обеспечена. Так что другим основным предметом разногласий станет Огненный Шут.
– Но это же несоизмеримые вещи. Почему главным спорным вопросом должен оказаться Огненный Шут?
Джаннэр бесстыдно улыбнулся.
– Возможно, потому, что так захотели политики.
Такой ответ удовлетворил Алана, и он добавил:
– Гитлер, насколько я помню, использовал евреев. До него Нерон использовал христиан. Меньшинства нужны всегда – они отвлекают внимание народа от настоящих трудностей, с которыми политики совладать не могут. Значит, мисс Картис и министр Пауйс используют Огненного Шута, не так ли? Одна поддерживает, другой осуждает. Людям будет интересно следить за схваткой вокруг такой колоритной фигуры, и они позабудут о других политических вопросах. Звучит не правдоподобно и тем не менее такое случается. История это доказывает. Что дед собирается сделать с Огненным Шутом, если придет к власти?
– Может, и ничего, – сказал Джаннэр, – вообще ничего – как только придет к власти. – Потом весело улыбнулся. – Нет, так нечестно. Все-таки я – личный секретарь Саймона Пауйса. Он по-настоящему озабочен скорее тем, что олицетворяет Огненный Шут, а не самим этим человеком.
Столь явное возвращение Джаннэра к преданности шефу пробудило отклик в душе Алана. Он кивнул.
– Возможно, мы обоим не отдаем должного. Я забыл, что они оба – из одной семьи, а у Пауйсов чувство семейной чести весьма развито.
Джаннэр кашлянул.
– Думаю, мне лучше самому отправляться в Солнечный дом. Наметить для вас встречу с вашим дедом?
11 
