38 
– Надеюсь, предчувствие тебя не обманывает, – сказала она, обернулась и увидела, что Алан потерял сознание.
Причин тому никаких не было, поскольку перегрузку полностью компенсировали механизмы корабля. Она решила, что это своего рода рефлекс.
– Ну и дурак же я, – сказал он, придя в себя. – Случилось что-то на самом деле или это лишь плод моего воображения?
– Боюсь, лишь плод твоего воображения. Но в любом случае тебе надо вздремнуть.
– Где мы сейчас?
– На орбите. В скором времени мы должны оказаться довольно близко от станции. Я собираюсь притвориться, будто у нас случилась поломка – так мы рассеем любые подозрения, которые могут возникнуть у монахов, если они действительно укрывают Огненного Шута.
Скоро показалось сверкавшее на солнце металлическим блеском колесо станции. В причальных захватах станции виднелись два корабля, большой и маленький. Очертания большого показались незнакомыми. Виднелось выгравированное на его корпусе название: «Пи-мезон».
– Забавное имечко для корабля, – заметил Алан.
– Монахам – если это их корабль – приходят в голову всякие мысли. – Она потянулась к красной кнопке. – Это сигнал бедствия. Если хоть чуть-чуть повезет, они должны его принять.
Почти сразу экран замерцал, и показалось худощавое мужское лицо с кривым носом и тонкими губами.
– Не дерзко ли будет предположить, что вы терпите бедствие? – сказал он.
– Нет, – ответила Хэлен. – Вы можете нам помочь?
– Кто знает? Можете сманеврировать так, чтобы мы пустили в ход захваты, или следует выслать помощь?
– Руль, кажется, работает, – сказала она. – Иду на сближение.
Она подогнала корабль к одному из свободных причалов, и магнитные захваты станции притянули яхту.
Когда они наконец перебрались с корабля в неприятно пахнувший монастырь, их приветствовал тот же тонколицый монах. Голубое облачение ничего не добавляло его и так бледному лицу. Волосы были коротко подстрижены, но без тонзуры. Глаза и щеки ввалились, но в целом вид он имел по-своему достаточно здоровый. Он протянул костлявую руку с невероятно длинными пальцами.
– Я – аудитор Курт, – сказал он, и они с Аланом пожали руки друг другу. – Славно, что мы можем быть вам полезны. Будьте любезны пройти вот сюда.
Он провел их в небольшую, скудно обставленную комнату и предложил им чаю; они не отказались.
– Так что же именно неладно с вашим кораблем? – вежливо осведомился он.
– Точно не знаю. Я не так хорошо знакома с кораблями этого нового типа. Я не смогла запустить тормозные двигатели, когда проверяла их перед входом в атмосферу. Хорошо, что я их попробовала. – Она сама заклинила управление. Его легко можно было починить.
– Удачно, что вы оказались так близко. – Монах кивнул.
Алан ломал голову, как бы им узнать, здесь ли Огненный Шут.
– Меня крайне интересует ваш Орден, – сказал он, пытаясь завязать беседу. – Я в некотором роде изучаю религии. Может быть, вы расскажете мне о своей?
– Только то, что она была основана аж в 1950 году, хотя наш Орден основали лишь в 1976-м, а здесь мы появились около двадцати лет назад. Мы – ответвление истинной веры, не уделявшее должного внимания ее мистическим аспектам вплоть до основания Ордена Святого Рене. Святой Рене – не настоящее имя нашего вдохновителя и основателя (настоящее держится в тайне почти от всех), но так мы его называем.
– Я бы хотел осмотреть монастырь. Это возможно? – Алан оглядел комнатку, избегая пристального взгляда монаха.
– Если бы все шло как обычно, это было бы возможно, но сейчас во многих местах идет ремонт… Мы в самом деле не готовы принимать посетителей.
– Неужели? А чей же корабль, кроме нашего, находится у причала?
– Который?
– Там два. «Пи-мезон» и «Святой Мафусаил».
– Оба наши, – поспешно сказал монах. – Оба наши.
– Тогда почему вы спросили, о каком из них я говорю?
Монах улыбнулся.
– Боюсь, у нас, монахов, затейливые умы. Это в естестве нашего призвания. Извините, пойду проверю, как механики ремонтируют ваш корабль.
Он поднялся и вышел. Они слышали, как дверной замок щелкнул за ним. Их заперли.
Алан отхлебнул чаю.
– Если Огненный Шут здесь, они едва ли позволят бродить здесь посторонним, которые разнесут новость на Земле, – сказал он.
– Надо подумать, под каким предлогом нам все это осмотреть. Ты заметил, какой здесь воздух? Странный какой-то.
Воздух на станции вполне подходил для крутившейся в космосе, вдали от всего земного, станции-монастыря. В воздухе отчетливо витало спокойствие, и вместе с тем присутствовало и ощущение какого-то волнения. Возможно, конечно, он это все воображал, поскольку и сам был весьма взволнован.
38 
