ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Мода на невинность

Изумительно, волнительно, волшебно! Нет слов, одни эмоции. >>>>>

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>

Жажда золота

Очень понравился роман!!!! Никаких тупых героинь и самодовольных, напыщенных героев! Реально,... >>>>>

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>




  49  

В кадре появился Саймон Пауйс в своей квартире, с самодовольным выражением на властном старом лице.

Корреспондент: «Господин министр, вы первым раскрыли связанный с бомбами заговор. Как это случилось?»

Саймон Пауйс: «Я подозревал Огненного Шута с самого начала. Я не виню людей за то, что он одурачил их своей болтовней – всем нам, в конце концов, присущи человеческие слабости – но ответственному политику пристало видеть глубинную суть…»

Корреспондент (как бы про себя): «И все мы чрезвычайно признательны.»

Саймон Пауйс: «Я сделал так, чтобы за его деятельностью велось постоянное наблюдение, и, таким образом, можно было бы предотвратить ужасное преступление – последнее, так сказать, преступление. Даже сейчас существует величайшая угроза того, что этот человек все еще пытается бомбардировать Землю из какого-нибудь укромного места. Мы должны оставаться бдительными. Следует принять меры к тому, чтобы обеспечить его поимку, или, в случае неудачи, обеспечить нашу собственную безопасность.»

Корреспондент: «Совершенно верно. Благодарю вас, господин министр.»

Диктор: «Снова все тихо в Швейцария-Сити, мы вернулись к обычной жизни после беспорядков и последующего пожара, прокатившегося вчера по шестнадцати уровням. Число жертв Огненного Шута – свыше трехсот мужчин, женщин и малых детей. Нас всех одурачили, друзья, как сказал министр Пауйс. Но в следующий раз мы будем знать лучше, ведь так? Странная истерия утихла так же внезапно, как и вспыхнула. А сейчас мы любуемся катающимися на лыжах – поскольку поиски Огненного Шута, кажется, доказали, что он покинул Землю и теперь может прятаться на Марсе или Ганимеде. Если он и там приготовил бомбы, мы должны быть готовы его встретить!»

Хоть и рассерженный, Алан удивился способности лазервидения к двоемыслию. Он, как и остальные, совершил резкий поворот, и теперь Саймон Пауйс, бывший злодей и мучитель, стал героем дня.

«Однако истерия, – понимал он, – на самом деле не утихла. Она приняла другой оборот. Теперь появился страх бомб. Хотя и не планируя такого, – думал Алан, – Саймон Пауйс легко мог попасться в ловушку торговцев оружием, поскольку такой страх и был как раз тем, что им требовалось для начала смуты.»

Он собирался при первой же возможности дать знать полиции о Биасе и «Дорчестере». Или самому отправиться туда и оказаться лицом к лицу с торговцем. Алан не стал дальше смотреть передачу, а повернулся к Хэлен.

– Надо бы попытаться убедить Огненного Шута отпустить нас как можно быстрее, – сказал он озабоченно. – Есть дела на Земле.

– Кроме всего прочего, – обратила она его внимание, – мне надо готовиться к выборам!

Раздавшийся сзади – во все горло, полный веселья – хохот заставил ее обернуться и взглянуть на заслонявшую дверной проем яркую фигуру Огненного Шута.

– Вы настойчивы, мисс Картис. Даже путешествие к центру Солнца никак не может изменить вашего решения. Вам приятно будет услышать, что мы очень скоро отбываем и вы сможете вернуться на Землю. Но сначала…

Он в упор посмотрел на Алана, глядя ему прямо в глаза, так что Алан почувствовал пробежавшую по телу неведомую дрожь – наполовину страх, наполовину удовольствие. Не было сомнений, что необычная притягательная сила Огненного Шута как-то отделена от его странных идей.

– Я должен поговорить с вами, Алан Пауйс, наедине. Пойдемте?

Алан последовал за ним. Они вошли в комнату, полную изумительных картин, написанных маслом, изображавших по-разному видимое Солнце.

– Это ваши? – На Алана произвело впечатление, когда Огненный Шут кивнул. – Вы могли бы привлечь больше народу, выставляя их, когда произносили ваши речи, – сказал он.

– Я не думал об этом. Это личное, – Огненный Шут показал Алану на металлическую скамью. – Сюда никто не заходит, кроме меня. Вы – первый.

– Большая честь, – насмешливо сказал Алан. – А почему я?

Громадная грудная клетка Огненного Шута всколыхнулась, когда он сделал глубочайший вдох.

– Потому что у вас и у меня есть нечто общее, – сказал он.

Алан улыбнулся, но благожелательно.

– Должен сказать, что это крайне неожиданное суждение, имея в виду наши предыдущие беседы.

– Я имею в виду не идеи.

Огненный Шут метался, как лев в клетке. Иначе невозможно было описать его беспокойного расхаживания.

– Я сожалею, что не смог убедить тебя. Глубоко сожалею, хотя обычно, вы знаете, не склонен ни о чем сожалеть. Такое случается, случается – вот и все. Я должен сказать, что нас обоих связывает один человек.

  49