Последние отзывы

  48  

Да и Жукову не мешало сделать встречный шаг. Положение обязывало. Он — величайший полководец ХХ века, перед ним академик Анфилов — величайший эксперт в вопросах начального периода войны. Жукову следовало просто ради интереса прочитать книги Анфилова, а, прочитав, следовало выразить изумление: я помню только одну игру, а вы, уважаемый, пишите про две. Один из нас заблуждается. Давайте вместе искать истину.

Но истину не искали. Не вместе, ни раздельно. Нестыковок в своих бессмертных творениях они не замечали, и устранить их не спешили.

Да почему же?

Потому, что расхождения были только в мелочах, а в главном оба врали об оборонительной направленности игры (или двух игр). И ни тому, ни другому, ни целой ватаге номенклатурных вралей не было резона вникать в детали и ворошить подробности.

И вот прошли годы и выплыли подробности тех игр, и оба, величайший полководец и величайший исследователь начального периода, оказались в числе, мягко говоря, источников ложной информации.

Но архивным документам, при всей их пробивной силе, не проломить устоявшихся оценок и мнений. Через семь лет после того, как материалы стратегических игр были рассекречены, выступает мой давний оппонент, заместитель главного редактора «Красной Звезды» полковник Мороз Виталий Иванович. Он привычно срамит меня и рассказывает изумленным читателям, что в Генеральном штабе РККА надо было бы на всякий случай проводить игры с наступательной направленностью, но их не проводили. Вместо этого на стратегических играх отрабатывались только варианты отражения агрессии. («Красная Звезда» 13 января 2000) Такое простительно было писать, когда архивы были недоступны. Но сведения о стратегических играх давно из разряда секретных выпали, мы давно знаем, что об обороне на тех играх никто даже и не заикался. Отрабатывались только вопросы сокрушения Европы и установления кровавой коммунистической диктатуры на всем континенте. Но в «Красной Звезде» об этом не знают. И никто из читателей «Красной Звезды» не возмущается неосведомленностью центрального органа Министерства обороны России.

Прочитав заявления полковника Мороза, я ринулся писать ему письмо. Я хотел объяснить заместителю главного редактора, что он занимается промыванием мозгов своих читателей, да и сам является жертвой такого промывания. А потом сообразил, что тут имело место не долголетнее промывание мозгов, а как раз обратный процесс.

Виталий Иванович, специально для вас рассказываю о второй стратегической игре, а вы сами судите, в какие игры играли наши полководцы в январе 1941 года.

2.

Из двух игр первая была решающей. «Разбор первой из них осуществлен на уровне высшего политического руководства страны». (Генерал-майор В. Золотарев. «Красная Звезда» 27 декабря 1990)

«Высшее политическое руководство страны» — это Сталин. Он внимательно следил за ходом первой игры и убедился в том, что в Восточной Пруссии может увязнуть. Потому сразу после первой игры Сталин сделал свой выбор: удар в Европу наносим не севернее Полесья, а южнее, т. е. не из Белоруссии и Прибалтики, а с территории Украины и Молдавии.

Интересно как Жуков описывает разбор первой игры: «Ход игры докладывал начальник Генерального штаба генерал армии К. А. Мерецков. Когда он привел данные о соотношении сил сторон и преимуществе „синих“ в начале игры, особенно в танках и авиации, И. В. Сталин, будучи раздосадован неудачей „красных“, остановил его, заявив:

— Не забывайте, что на войне важно не только арифметическое большинство, но и искусство командиров и войск». («Воспоминания и размышления» Стр. 193)

Рассказ Жукова можно понимать только так: Мерецков якобы докладывал Сталину, что у немцев и на игре, и в реальной жизни больше танков и самолетов. А Сталин якобы на это с досадой отвечал: сам знаю, но не это главное, не арифметическое большинство, а искусство командиров и войск.

Но не мог Мерецков такого говорить, как не мог Сталин так отвечать, ибо оба знали, что Красная Армия по количеству танков, самолетов, артиллерии превосходит армию Гитлера в несколько раз. И в реальной жизни, и на стратегической игре преимущество было на стороне Красной Армии. По условиям игры «синие» («Западные») имели 3512 танков и 3336 самолетов, а «красные» («Восточные») — 8811 танков и 5652 самолета. Потому не мог Мерецков докладывать Сталину о преимуществе «синих» в начале игры. И не был Сталин раздосадован неудачей «красных», ибо «красные» под руководством Павлова прорвали фронт «синего» Жукова в двух местах, окружили крупную группировку войск Жукова в районе Сувалки, и на двенадцатый день операции вели боевые действия на территории Восточной Пруссии в 110-120 километров западнее государственной границы СССР.

  48