27

Крохотная красная лампочка замигала на телефонном аппарате, сигнализируя о входящем вызове. Мужчина, поморщившись, поглубже вжался в свое красное бархатное кресло.

Он уже знал, чей голос услышит в трубке. Этот номер был известен только одному человеку.

Жестом он приказал выйти всем, находившимся в комнате. Они бесшумно повиновались, оставив его одного среди полотен великих мастеров и мебели из драгоценных пород дерева.

Уже целую неделю он ждал этого звонка. От успеха его эмиссаров зависело очень многое. По сути дела, будущее Запада. И кроме того, его собственное будущее.

Он медленно выдохнул, чтобы справиться с напряжением, и поднес трубку к уху.

— Все улажено, да?

Смущенное молчание собеседника не обнадеживало.

— Ваш агент не справился, — сказал тот после паузы.

— Кантор еще жив?

— И невредим.

— Но по крайней мере, вы взяли то, что мне нужно?

— Нам удалось узнать код первой двери, но со второй не получилось. Вам придется найти нового киллера. Этому не хватило самой элементарной осторожности. Он умер на месте. Я спрятался на другой стороне улицы, я ничего не мог сделать.

Ответом было яростное рычание:

— Восхищаюсь вашей способностью сохранять хладнокровие даже в наихудшей ситуации. Вы можете забрать его тело?

— Полиция приехала раньше, чем мне удалось навести порядок, но вы не беспокойтесь. Они не смогут ни о чем догадаться. Все было полностью вычищено. Его досье убрали из всех баз данных, даже из интерполовской. Данные антропометрии, исследование зубов, отпечатков пальцев и даже ДНК ни о чем не скажут. Ваши деньги были потрачены с умом. Этот труп — труп призрака.

— Какая жалость... Он мог бы работать еще годика четыре, а то и больше...

— Но все равно пора было подумать о замене. Я достаточно хорошо знаю вас, вы всегда опережаете события. И я уверен, что у вас есть кто-то в запасе. Активируйте его и отправьте закончить работу.

— Его преемники еще не готовы. Эта досадная задержка серьезно повредит моим планам. Я очень недоволен. Вам поручили контролировать проведение операции, и вы заверяли, что все пройдет удачно.

— Успокойтесь. Безнадежных ситуаций не существует. Вы же сами меня этому учили.

— На сей раз я в этом не так уверен. Я полагал, что вы также научились быть точным и продумывать все детали. Совершенно очевидно, что мои уроки не принесли должных плодов. Ваша достойная сожаления неловкость начинает меня утомлять. Быть может, вы ведете двойную игру?

— Как такое могло прийти вам в голову? Неужели вы усомнились в моей преданности?

— Если бы я так не нуждался в вас, ваше тело уже давно было бы погребено под несколькими тоннами бетона. Вы по-прежнему ведете себя как дилетант и легкомысленный человек. И заметьте, это началось не вчера... Если бы вы не солгали мне двадцать пять лет назад, все было бы иначе.

— Это было всего лишь умолчание. Грешок, не заслуживающий вечного проклятия.

— Я не грожу вам проклятием, дорогой мой. К сожалению, я не обладаю такой властью, пока, во всяком случае... Но я хотел бы сделать вам, скажем так, небольшое предупреждение на случай нового провала. Я знаком с одним человеком, он мастерски владеет молотком. Вам будет очень больно, когда он размозжит вам коленные чашечки. Вы больше никогда не сможете ходить, но, в конце концов, это не самое главное. Вы ведь сможете служить мне и дальше, сидя в инвалидной коляске? Я ясно выразился?

— Вполне. — Голос в трубке зазвучал глуше. — Не беспокойтесь, я все исправлю.

— Очень на это рассчитываю. Даю вам еще два дня на реабилитацию. А не справитесь — бегите без оглядки. У меня есть связи во всем мире. И я разыщу вас даже в глуши амазонских джунглей.

Он помолчал. Ему хотелось, чтобы собеседник до конца осознал, что с ним не шутят.

— Два дня. И действовать вы должны в одиночку.

— Не волнуйтесь. Этого мне вполне хватит. Вы по-прежнему хотите, чтобы я убрал Кантора?

Мужчина погладил распятие, лежавшее перед ним на столике, как делал каждый раз, когда ему предстояло принять важное решение. Он никак не предполагал, что его агента может постичь такая неудача. Ведь тот обладал всеми качествами наемного убийцы: отличные физические данные в сочетании с полным отсутствием совести и прекрасным владением всеми техниками боевых искусств. С его ответственным отношением к делу и уникальной приспособляемостью он был совершенным орудием смерти.

  62