Последние отзывы

  23  

Но теперь он понимал, кто поможет ему создать новую череду воспоминаний, которые будут доставлять ему радость и удовольствие. Довольно долго он размышлял над тем, как отплатить своим мучителям. Дорогу к освобождению ему в конце концов показала венгерская шлюха, с которой он испытал чудовищное унижение. Такое случалось и прежде, но та шлюха напомнила ему деда. У него потемнело в глазах, и он забыл обо всем на свете, кроме одолевшей его неутолимой ярости. В одно мгновение он схватил ее за шею, отчего она побагровела, высунула язык и стала похожа на горгулью. Однако именно тогда, когда он, говоря фигурально, держал в своих руках ее жизнь, его осенило — убить он хотел не ее.

Задыхаясь, весь в поту, он отвалился от нее, но голова у него была, как никогда, чистая; он точно знал, что ему нужно. Тогда он стал другим человеком. У него появилась миссия.

Удовольствие от нахлынувших воспоминаний испортил Манфред, который принес кружку с дымящимся кофе. Однако он не возмутился. Пора было возвращаться на землю. Все утро он не особенно присматривал за баржей, поставленной на автопилот, но теперь пора было самому встать за штурвал. В Роттердаме, того и гляди, угодишь в ловушку. Маас стремился вперед, разделяясь на каналы, которые вели к пристаням и стоянкам и на которых проходу не было от барж, баркасов и буксиров. Словно из ниоткуда могли на огромной скорости выскочить моторная лодка или катер, так что от шкипера требовалось максимальное внимание. На носу стоял Гюнтер и смотрел вперед — вторая пара глаз не мешала там, где другие суда то и дело загораживали обзор шкиперу.

Теперь ему надо было отвлечься от всего постороннего, чтобы в целости и сохранности довести судно до места. Баржа была для него всем, потому что без баржи ему грош цена, и его миссия останется неисполненной. Кроме того, он гордился своим мастерством рейнского шкипера и не собирался никому давать повод для насмешек.

Позднее, когда на землю опустится ночь, у него будет достаточно времени, чтобы ублажить себя воспоминаниями. Пока баржу не загрузят вновь, он сможет без помех предаваться своим радостям. А заодно и размышлениям о том, как их пополнить.

*

Бригадир Марийке ван Хассельт наморщила носик. Не бояться мертвецов — одно дело; выносить вонь и видеть признаки разложения — вот что требовало гораздо большего самообладания. На первой стадии все было ничего. Она не нервничала, когда патологоанатом Вим де Врие отмерял и взвешивал, снимал пластиковые мешки с головы и рук, вычищал грязь из-под каждого ногтя, педантично наговаривая все свои наблюдения на аудиоаппаратуру и снимая на видео. Однако она знала, что будет позже, а уж это требовало крепкого желудка.

По крайней мере, де Врие не принадлежал к тем, кто получал удовольствие от слабости офицеров полиции, по долгу службы вынужденных присутствовать на вскрытии. Он никогда не выставлял напоказ органы, словно веселый мясник — требуху. Скорее, он был спокоен и рационален и с уважением относился к покойнику, раскрывая его тайны. И говорил он ясно и понятно, особенно когда обнаруживал нечто такое, что было необходимо знать присутствующему офицеру. Для Марийке это было большим облегчением.

Де Врие продолжал внешний осмотр.

— Следы пены в ноздрях. Словно у утопленника. Однако во рту их нет, что меня удивляет, — добавил он, направляя луч фонарика в рот де Гроота. — Подождите-ка… — Он наклонился пониже и взял в руки лупу. — Есть ссадины глубоко во рту, повреждения на внутренних сторонах щек и губ.

— Что это значит? — спросила Марийке.

— Пока не могу сказать с уверенностью, но, похоже, ему что-то с силой засовывали в рот. Уточню позднее.

Не теряя даром времени, он быстрыми движениями взял мазки и продолжил внешний осмотр тела.

— Кожа с лобка снята очень аккуратно, всего пара небольших надрезов. — Он показал пальцем. — Видите? Я с таким никогда прежде не сталкивался. Можно назвать это лобковым скальпированием. Ваш преступник очень старался не повредить гениталии жертвы.

— Операция проделывалась над живым?

Де Врие пожал плечами:

— Трудно сказать. Во всяком случае, над умирающим. — Де Врие продолжал осматривать тело и задержался, когда взглянул на левую сторону головы. — Вот здесь большая шишка. — Он прикоснулся к ней. — Немного повреждена кожа. Удар был нанесен с большой силой. И нанесен незадолго до смерти. — Он кивнул помощнику: — Переверните его.

  23