17 
Хозяин кабинета молча посмотрел на полковника, и тот скомкал продолжение фразы.
— Есть там связь… только не в этом бункере. И допустить до неё никого из посторонних я не имею права! Ни при каких обстоятельствах, товарищ полковник!
— Но… там же наши… наши бойцы и командиры… как же так…
— Это приказ, товарищ полковник! Не мой… так что обсуждать я его не стану… да и вам не советую. Надеюсь, это всем понятно?
— Чего уж тут непонятного, — буркнул Рогов. — Не в песочнице, чай, куличи лепим…
— Вот и хорошо! — Крылов кивнул. — Будем считать, что по этому вопросу всё. Теперь вы знаете достаточно, чтобы спланировать дальнейшую операцию. С чего собираетесь начинать?
Гордеев кашлянул.
— Ваши соображения на этот счет, товарищ полковник? — повернулся к нему собеседник.
— Да. Ваши люди… они могут выйти на связь с группой Осадчего?
— Могут. Я уже распорядился на эту тему, и в район деревни Лосевка скоро прибудет для этой цели наш человек.
— А связь с ним будет?
— Будет. В вашу задачу, товарищ полковник, входит подробный инструктаж связного.
— Каким временем мы располагаем?
— У вас на это три-четыре дня. Возможно, что и меньше. Так что инструкция должна быть готова, — хозяин кабинета посмотрел на отрывной календарь на стене, — послезавтра в обед. Вопросы есть?
— Есть, — кивнул генерал. — Какую задачу мы должны поставить перед группой Осадчего?
— Прорыв, — пожал плечами Крылов. — А что же ещё? С армией согласуем, помощь окажем. Самолету там сесть негде, так что этот вариант эвакуации отпадает. С оружием и снаряжением тоже поможем, у нас там для этого запасы кое-какие имеются…
***
Узкий бетонный коридор уходил куда-то в сторону. Пройдя по нему метров пятьдесят, мы очутились перед амбразурой, откуда на нас хмуро уставился пулеметный ствол.
Мой провожатый осветил себя фонарем.
— Кто это с вами, товарищ сержант?
— Из лагеря. Связной.
— Проходите…
Непийвода шагает куда-то вбок. Тоннель тут делает поворот, огибая стену с пулеметной амбразурой. Никакого варианта обойти это место нет.
Пройдя еще метров пятьдесят, мы подходим к новой двери. Здоровенная металлическая плита с маховиками кремальер надежно перекрывает вход. Сбоку в стене тоже амбразура, и из нее тоже выглядывает пулемет.
— Стой!
Мы останавливаемся.
- 'Кувшинка!' — говорит сержант.
- 'Озеро'.
Ничего, однако, не происходит.
Дверь всё так же остается закрытой.
— Оружие тут оставь, — поворачивается ко мне мой провожатый. — Первый раз сюда входишь… уж извини…
Ставлю к стене винтовку. Кладу рядом ранец и снимаю с ремня кобуру с пистолетом. Выкладываю оба 'маузера' и добавляю к ним штык-нож и финку.
— Йок! Нету больше ничего! Гранаты все я ещё наверху разбросал.
Покачав головой, сержант подходит к двери, пропуская меня вперед.
Скрипнув на петлях, она поворачивается. В проеме, освещенный тусклым светом электроламп, стоит давешний лейтенант, тот, что смотрел на наши тренировки.
— А, Котов! Что-то подзадержались вы…
— Здравия желаю, товарищ лейтенант! Надо полагать, у фрицев были свои соображения о том, куда мы все должны были попасть…
— Ну, об этом мы все подумаем чуток попозже… А пока — милости прошу в наши хоромы!
Сержант, отступив назад, собирает мой арсенал и вещи. Перешагиваю через высокий порог и топаю за лейтенантом по коридору.
А хоромы тут действительно вполне основательные! На первый взгляд, так половину наших лесных сидельцев здесь разместить можно без проблем. Электричество есть и здесь — на потолке изредка попадаются горящие лампочки. Интересно! А как оно тут вырабатывается? Со склада генератор приволокли? А раньше как сидели — лучину жгли? Не очень-то похоже… следов копоти я нигде не заметил.
Путь наш заканчивается у очередной двери.
Лейтенант стучит в неё, дожидается ответа и приглашающе кивает мне на дверь.
— Пойдёмте, Котов!
Небольшая комната слегка овальной формы напоминала купе поезда. На правой стене две откидные койки. Прямо напротив двери на стене укреплен небольшой столик. Только пара стульев выбивалась из вагонного интерьера — совершенно обычные, прямо как у нас в бухгалтерии, лет двадцать назад. На освещении хозяева не экономили, тут горели сразу две лампы.
Навстречу нам встает коренастый немолодой дядька. Нарукавные звезды… петлицы — ещё один особист? Ну, не политработник, это уж точно!
17 
