30 
Картинка дернулась, отступая — стало понятно, что это вид из окна. Несколько мгновений все мелькало и тряслось, потом часть вида закрыл край щита, появился сверкающий изгиб сабли. Замелькали стены, снова показался двор, мелькнуло смуглое лицо. Щит вскинулся вверх, вниз, двор провернулся — и вот то же лицо уже уходит вниз с глубоким разрубом через лоб. Еще враг, скрестились сабли… И настала темнота.
— Видно, сзади кто-то ударил, — хмуро предположил Зверев. — Вот тебе и предсказание на ближнее будущее. Через две-три недели татары на падут на вашу усадьбу, ты будешь ранен и тебя увезут в полон. Потом выкупят, наверное. Но ведь так далеко ты заглядывать не хотел?
Андрей повернул голову к братьям. Даже в полумраке слабо освещенной комнаты было видно, как посерел лицом Федор.
— Чего застыл? — Зверев взмахом руки снял с воды заклятие, и она хлынула из опрокинутой кадки, смыв и погасив обе свечки. — К отцу беги! Не слышал, что ли? Татары сюда идут. Татары!
Младший Басманов попятился и выскочил за дверь. Петр торопливо перекрестился:
— А меня… Как же…
— Тоже хочешь будущее узнать? — переспросил его Зверев.
Боярин отрицательно мотнул головой и выскочил вслед брату.
Холст на окне медленно приобретал белый цвет. Светало. Андрей с сожалением посмотрел на мокрый пол. Очень хотелось ополоснуть хотя бы лицо еще раз. Он чувствовал, что выспаться сегодня не удастся.
Дверь распахнулась, в светелку ввалился боярин Алексей Данилович, тоже вида изрядно потоптанного, в шароварах и рубахе. Стало быть — еще и не ложился. Пирует.
— Какие татары, откуда? — выдохнул он кислый пивной дух.
— Да вот с сыновьями твоими мы на любовь гадали. А нагадали татарский набег через две недели.
— Так это гадание просто? — весь брезгливо сморщился боярин Басманов.
— Ты не понимаешь, Алексей Данилович, — размеренно и внятно повторил Зверев. — Я, князь Сакульский, предупреждаю тебя о том, что через две-три недели татары усадьбу твою грабить будут и окрестные земли, знамо, тоже. Коли вру, грех на меня ляжет, мне отвечать. А коли верно говорю, но ты мер не примешь… — Андрей многозначительно покачал головой.
— А может, на Калугу пойдут? — с надеждой спросил хозяин. — Слышал я, князь Хворостинин к Коломне ополчение нынешнее отвел. Он, Андрей Васильевич, тоже слуга государю верный, в опричной тысячи состоит. Обмолвился, отписали лазутчики наши из Крыма: у Калуги татары потревожить нас намерены.
— Здесь татары будут, — покачал головой Зверев. — И очень скоро.
— Как они, — боярина аж передернуло. — Ну, отчего невместно так! Федор, ценное самое с собойзабирай. Петр, что проще, то на телеги и в схрон. Ну, ты знаешь. Смердов упредите, пусть скот, добро спасают и сами прячутся. Вестника в Рязань пошли. О татарах пусть сообщит, и что сам вскорости приеду. Ой, еще ведь и князя Дмитрий Ивановича уведомить надобно, дабы ополчение возвертал. Ох, грехи наши тяжкие, успеть бы все!
Огромная усадьба очень быстро проснулась, зашевелилась, даже засуетилась. Гости, благо обоз свечеру толком разобрать не успели, еще до полудня выкатились из ворот, дабы не мешать хозяевам. И не смущать тем, что могут заметить схроны, в которые будут спрятаны от грабителей самые нужные и ценные вещи. Меньше знаешь — меньше подозрений.
— Погоняй, погоняй! — прикрикнул на холопов князь Воротынский. — Неча сегодня лошадей жалеть. Ввечеру в городе будем, там и отдохнут вдосталь.
Возчики послушно нахлестывали упряжки, кони мчались вперед чуть ли не на рысях, и уже часа через три впереди показались высоченные стены Рязани.
Увы, поражающая могуществом издалека, вблизи древняя твердыня производила впечатление весьма удручающее. Бревенчатые стены, что стояли на крутом земляном валу высотой с шестиэтажный дом, обветшали, местами сгнив до такой степени, что начали проседать по всей высоте. Башни покосились почти все, дранка надвратной церкви местами осыпалась, охраняющий ворота от бесовских сил образ покрылся белыми потеками. Ров заметно оплыл, вода в нем поблескивала только на самом дне, в редких просветах между камышами и листьями кувшинок.
— Проклятье! — не выдержал Андрей. — Ты глянь, Михаил Иванович! На них еще и пушки стоят! Да если из них залп крепкий дать, башни сами развалятся, и штурмовать не надо!
— Тебе виднее, княже, — пожал плечами князь Воротынский. — Я с хитростями боя огненного знаком слабо. Как на подворье Басмановых встанем, ты здешнего старшего по наряду найди да выпороть вели, коли неладное творит. Пусть переделывает.
30 
