Последние отзывы

  14  

Невдалеке, на расстоянии мили, виднелся освещенный множеством ярких огней Кэмил-холл. Несмотря на плохое состояние местных дорог, некоторые гости приехали на бал в экипажах, а у главного дома Райдер заметил не менее трех дюжин лошадей, которых держали под уздцы чернокожие мальчишки. Все двери, ведущие с веранд на улицу, были широко распахнуты.

Подъехав к усадьбе, Райдер сразу увидел Софию: она встречала гостей у парадного входа. Рядом с ней стоял высокий мужчина средних лет. Девушка была в белом декольтированном платье; пушистые каштановые волосы, высоко собранные на макушке, густыми прядями спускались на обнаженные плечи.

Райдер и управляющий с сыном вместе с вновь прибывшими гостями поднялись по широкой лестнице навстречу хозяевам. София улыбалась всем спокойно и вежливо, но, заметив Райдера, перестала улыбаться и молча уставилась на его лицо, на котором мгновенно расплылась широкая, немного насмешливая и презрительная улыбка. При виде этой улыбки София напряглась еще больше, а Райдер, довольный собой, терпеливо ожидал, пока выразит свои восторги управляющий, и, воспользовавшись свободной минутой, внимательно рассмотрел героиню местных сплетен. Ему были глубоко безразличны эти сплетни, но она сама интересовала его.

София выглядела старше своих девятнадцати лет и не являлась роскошной красавицей, способной сразить наповал любого представителя сильного пола. Ясные серые глаза хорошего оттенка, но не более того; кожа слишком бледная и чересчур много грима на лице. На взгляд Райдера, София скорее походила на столичную актрису или оперную певицу, а не на юную девушку, принимающую гостей у себя дома и ждущую в нетерпении, когда же начнется бал. Ярко накрашенные губы, подведенные глаза и брови, густой слой румян на скулах и пудры на лице. Райдер был удивлен, и не только нагримированным лицом Софии, абсолютно не сочетавшимся с ее девственно-белым платьем, но и тем, что Теодор Берджес позволяет своей племяннице выглядеть так вульгарно. Создавалось впечатление, что девушка бросала вызов и дяде, и всем гостям, и даже самой себе.

Наконец Сэмюель Грэйсон закончил восторженные излияния по поводу неотразимой красоты и прелести мисс Софии, и наступила очередь Райдера. Занятый своими мыслями, он едва услышал, как его представили, и, поспешно взяв руку Софии, прикоснулся губами к тыльной стороне маленькой ладони. Девушка хотела убрать руку, но Райдер еще ненадолго задержал теплую сухую ладошку в своих руках.

Теодор Берджес ничем не напоминал свою племянницу, он был слеплен из другого теста: высокий, сухощавый, с довольно приятным лицом, на котором доминировал упрямый, выдающийся вперед подбородок.

— Очень рад, сэр, очень рад. — Теодор Берджес слабо пожал Райдеру руку. — Мистер Грэйсон много рассказывал мне о вашем уважаемом семействе. Прошу вас, не стесняйтесь, чувствуйте себя как дома. И, надеюсь, вы не забудете пригласить на танец мою очаровательную племянницу?

«Он что, глуп? — подумал Райдер. — Или у него глаза на затылке? Разве он не видит, что „очаровательная племянница“ намалевалась в лучших традициях продажных женщин?»

Райдер повернулся к Софии и спросил с вежливой улыбкой:

— Вы подарите мне этот менуэт, мисс Стэнтон-Гревиль?

Она ничего не ответила, только молча кивнула и облокотилась на его руку. Так же молча София взглянула в сторону Эмиля, не сказав ему ни слова в знак приветствия. Райдер второй раз за этот вечер удивился, не зная, чем объяснить подобное поведение, когда хорошо знакомого человека, пришедшего в гости, хозяйка дома встречает холодным молчанием.

— Мне известно, что вы и Эмиль знаете друг друга с детства, не так ли? — успел сказать Райдер и, при смене фигур танца, отпустил Софию к другому партнеру. Когда они снова встретились, София ответила: «Да». И ни слова больше, кроме этого невыразительного, короткого «да». — Мне бы хотелось узнать, — продолжил диалог Райдер, когда она вновь оказалась напротив него, — почему друзья детства, повзрослев, при встрече даже не здороваются. Это очень странно.

Через несколько минут Райдер получил ответ:

— На свете есть много странного.

Менуэт закончился. К великому облегчению Райдера. И, как ни удивительно, к концу танца Райдер даже не вспотел. Видимо, Эмиль был прав, обещая ему приятный вечер: в бальной зале, освещенной огнями многочисленных свечей, было достаточно прохладно благодаря свежему морскому воздуху, попадавшему в залу сквозь открытые настежь двери, и неустанным усилиям чернокожих мальчиков в белых рубашках и штанах, обмахивавших гостей большими опахалами.

  14