Последние отзывы

  105  

Муж мгновенно встрепенулся.

— Но как это возможно! Я всегда твердил, что им ни в коем случае нельзя признаваться матери… им строго приказано…

— Знаю я, что им приказано. Вообще-то, Дуглас, мне становится известно все, что происходит в доме, и советую об этом не забывать. Джейсону не повезло. Я как раз выходила из шорной в конюшне, когда он чуть не сбил меня с ног. Глупо ухмыльнулся, сообразил, кто перед ним, и покраснел, как свекла. Я спросила, что с ним стряслось, хотя прекрасно понимала, чем он занимался на сеновале. Мальчик смутился, помялся немного и все-таки честно признался: «Самым чудесным, что может быть на свете!» Потом с ужасом посмотрел на меня, осознал, что именно сказал и кому, и в панике сбежал. О Господи, Дуглас, ему было всего четырнадцать!

Дуглас, как человек мудрый, предпочел промолчать.

Александра вздохнула, съела два ломтика ветчины и заметила:

— Какое счастье, что Джеймс не смотрит на Корри как на сестру!

— Милорд!

Дуглас немедленно вскочил:

— Что вам, Олли?

Олли Транк, ветеран розыска, поседевший на службе правительству, блестящий сыщик с Боу-стрит, вот уж двадцать два года не дававший спуску всяческой швали, почтительно склонил голову:

— Я только сейчас получил сообщение от лорда Грея, милорд. Он пишет, что один из его мальчиков нашел молодого человека, пытавшегося нанять пару громил для очередного нападения на вас, милорд. Можете не сомневаться, так оно и есть.

— Но вы его поймали?

— Улизнул, ваше сиятельство, очень уж проворный и хитрый, как лиса. Но громил схватили и потащили к лорду Грею. Уж он сумел развязать им языки и прочистить головы, так что и дня не прошло, как они признались, что тот парень обещал им горы золота, если удастся вас убить.

Олли помедлил, нахмурился — старая привычка, успевшая покрыть морщинами его лоб, — и покачал головой.

— Лорд Грей считает, что вы правы. Этот тип мстит и не уймется, пока мы его не остановим. Лорд Грей посылает еще двух парней из Лондона, чтобы помочь вас охранять. Нортклифф — имение обширное, больше Рейвнсуорта, так что мы найдем кучу укрытий.

— Спасибо, Олли, — кивнула Александра, медленно поднимаясь. — Лорд Грей ничего больше не написал?

Транк неожиданно покраснел.

— Собственно говоря, миледи, эта записка для его сиятельства, я только пере…

— Я глубоко ценю вашу заботу, — вмешался Дуглас, протягивая руку. Олли вручил ему скомканный клочок бумаги. — Вам нужны еще двое людей, Олли?

— Да, милорд. Мы прижмем этого типа, сына Кадудаля, или как его там. Говорю вам, это месть. Месть может разжечь кровь молодого человека не меньше страсти.

С этими словами Олли кивнул, снова залился краской, бросил опасливый взгляд в сторону Александры и, пятясь, выбрался из столовой.

— Но в чем причина этого пожара в крови? — медленно произнес Дуглас.

В этот момент в дверь вплыл Холлис и, откашлявшись, объявил:

— Несколько лет назад граф Рейвнсуорт воспользовался услугами мистера Олли Транка. Должен сказать, что все закончилось лучше некуда.

— Интересно, что за неприятности были у Берка? — оживилась Алекс. — Значит, вы его одобряете?

— Насчет этого, миледи, мы посмотрим. Результаты его деятельности не замедлят сказаться.

Дуглас молча согласился с ним, ощупывая маленький пистолет в кармане сюртука. И внимательно взглянул на дворецкого.

Холлис сиял, другого слова не подберешь. И стоял так прямо, что, похоже, вернул не менее трех дюймов своего прежнего роста, утраченных в старости.

— Могу я справиться, как продвигаются дела с вашей леди?

— Она почти созрела для решительного ответа. Осмелюсь сказать, еще день-другой в моем обществе, и она крикнет «да» на весь белый свет!

— Понять не могу, почему она не воздает хвалы небесам при одной мысли о возможности стать вашей женой? — удивилась Александра. — Вы великолепны, и любая женщина будет благословлять звезды за такого мужа.

— Именно, миледи. Аннабел знала мою драгоценную мисс Плимптон. И колеблется только потому, что беспокоится, как бы мои чувства к мисс Плимптон не оказались слишком сильны.

— Господи, Холлис! — воскликнул Дуглас. — Мисс Плимптон вот уже сорок лет как в могиле!

— Сорок два года и семь месяцев, милорд.

— Но этого более чем достаточно, чтобы все чувства, питаемые к мисс Плимптон, успели угаснуть, — вставила Александра.

  105