Последние отзывы

  119  

— Мой отец и парижские друзья называли меня Луи. Луи Кадудаль. Знаешь, что перед смертью отец окончательно рехнулся?

Джеймс покачал головой.

— Нам сказали, что он был убит.

— Да, наемный убийца застрелил его, и все поверили, что он умер от пули, но мозг его к тому времени уже насквозь прогнил. Правда, об этом знали немногие. Он постоянно бредил и в горячечном бреду часто говорил о том, как твой отец изнасиловал мою мать. Но потом вроде приходил в себя, хмурился и уверял, что никакого насилия не было. Конечно, в нем говорило безумие. Но я понял, что это правда, в тот момент, когда увидел твоего отца. Нашего отца. Не считаешь, братец, что я похож на него? Ты и твой чертов близнец ничуть его не напоминаете, а вот я… я — его копия. Я его первенец, не ты… и похож на своего отца.

— Не похож, — спокойно возразил Джеймс. — Ты лжешь себе. Правда, ты, как и он, высокий брюнет, но на этом сходство кончается.

Джеймс отчетливо сознавал, что сейчас главное — держать себя в руках и готовиться к решительному броску.

— Предположим, мой отец действительно зачал тебя…

— Именно, черт тебя побери!

— Хорошо, если он действительно твой отец, какое это имеет значение для преемственности рода? Я его первый законный сын и спрашиваю, почему ты хочешь убить меня? Это не даст тебе ничего, кроме петли палата. Иного ты не получишь!

— Подумать только, мой брат и так глуп! Я получу все! Видишь ли, моей главной целью было расправиться с твоим подонком отцом за все, что он сделал с моей матерью. Но потом я решил, что этого будет недостаточно. Он украл ту жизнь, которая принадлежала мне по праву. Моя тетка сумела раздобыть документ, подтверждающий брак между нашим отцом и моей матерью, заключенный до того, как он женился на леди Александре. Учти, вполне законный документ. Я стану графом Нортклиффом. Получу титул и богатство, превышающее всякое воображение. И это называется справедливостью!

— Нет, это называется убийством. Луи, ты заблуждаешься, или кто-то намеренно вводит тебя в заблуждение, но, поверь, мой отец не насиловал твою мать. Наоборот, он спас ее от горькой участи, а может, и от смерти. Вырвал из лап французского генерала, бросившего ее на потеху своим приспешникам, и привез назад в Англию, твоему отцу. Таковы были условия Жоржа Кадудаля. Мой отец и пальцем не дотронулся до твоей матери.

— Неплохая сказочка! И в ней моя мать выступает в роли шлюхи, успевшей переспать с десятками мужчин.

— Ты что, не слышал? Ее изнасиловали!

— Ну да, и, бьюсь об заклад, вы с братцем проглотили эту историю, как кошка — сливки. Но все это ложь. Отец сказал…

— Ты сам утверждаешь, что твой отец был безумен и не знал, что мелет. Верно одно: он сперва поверил, будто мой отец изнасиловал твою мать, но когда все выяснилось, признал, что ошибался, особенно когда твоя мать объяснила, что сама не знает, от кого забеременела: слишком много мужчин изнасиловали ее в тот вечер.

— Хочешь, чтобы я поверил, будто мой отец вообще неизвестен? И что я — отпрыск одного из десятка насильников? Грязный лжец! Будь ты проклят! Никто не насиловал мою мать, кроме твоего чертова папаши! Умирая, она призналась моей тетке — своей собственной сестре, — что в ее жизни не было насильников, кроме графа Нортклиффа, и что я — его сын. Господи, с каким наслаждением я тебя прикончу!

— Эта твоя тетка… она солгала. Позволь мне угадать ее имя? Аннабел Трелони, не так ли?

— Разумеется, она моя тетка, — рассмеялся Луи, точно так же, как я сын своего отца. И я стану следующим графом Нортклиффом. Я этого достоин. Все по справедливости.

Он поднял пистолет.

Глава 37

Только не Джудит, только не Джудит.

Эта мысль все вертелась в его мозгу, хотя он слышал каждое слово, слетавшее с ее языка, все подробности дьявольского плана и понимал смысл, но никак не мог осознать. Окружающее перестало казаться реальным. Он словно стал зрителем чудовищного спектакля и не мог очнуться.

Лишь леденящий холод ее слов и небольшой пистолет, направленный в грудь отца, отрезвили его. Встряхнули. Привели в ярость.

Роль Аннабел Трелони они поняли почти с самого начала, но Джудит?!

Одного взгляда на отца было достаточно, чтобы понять: его отец подозревал и Джудит, но ничего не сказал, даже когда они все трое собрались накануне ночью, чтобы составить окончательный план.

Она стояла не более чем в десяти футах от Дугласа.

  119