50 
Сабрина гневно сверкнула глазами.
— Все мужчины мне отвратительны! Двуликие Янусы! Одни принципы, по которым живете вы, мужественные, храбрые, благородные представители сильного пола, а другие предназначены для несчастных созданий, которых вы либо презираете, либо защищаете, повинуясь собственным капризам! Так вот, я отказываюсь быть вашей забавой и игрушкой! Убирайтесь к дьяволу, милорд, и можете захватить с собой Кларендона! Он, видите ли, отречется от меня, и лишь потому, что мне пришлось провести здесь целых пять дней, больной и почти без сознания! Порченый товар! Да я просто вне себя от злости, Филип!
Она швырнула в него подушкой и, задыхаясь, повалилась на постель. Филипу пришла в голову совершенно неуместная мысль о том, что не стоило давать ей так много хлеба, — уж слишком она разбушевалась. Правда, он даже не сердился на Сабрину, поскольку в глубине души признавал, что она кое в чем права. Зря она так разошлась! Вдруг ей опять станет плохо?!
— Пожалуйста, успокойтесь, — попросил он, встревоженно хмурясь. — И простите меня. Я вообще не должен был упоминать о Кларендоне, я лишь хотел, чтобы вы поняли: отныне все стало по-другому. И жизнь ваша круто переменилась. Не подозревайте меня во лжи, Сабрина, я вовсе не собираюсь воспользоваться вашими затруднительными обстоятельствами. Подумайте хорошенько и тогда сами убедитесь, что нам больше ничего не остается, кроме как пожениться.
Девушка устало вздохнула:
— Давайте простимся друзьями, Филип. Я выйду замуж только по любви, и поэтому ни вы, ни Ричард не станете моими избранниками. Дело не в вас и не в нем. Дело во мне. Я должна идти своей дорогой и с легким сердцем пускаюсь в путь.
Филип начал понемногу уставать. Нелегко иметь дело с человеком, в суждениях которого отсутствует хотя бы подобие логики. Что же, остается одно: сделать неожиданный и смелый ход.
Он подался вперед и положил ей руку на плечо.
— Возможно, — хриплым шепотом пробормотал он, — мне стоило бы взять тебя сейчас и немедленно. Так или иначе, все будут убеждены, что мы только этим и занимались в течение пяти дней. Меня не остановит даже твое… скажем, деликатное состояние.
Сабрина на несколько мгновений потеряла дар речи, но тут же опомнилась и со всей силой размахнулась. Удар пришелся по уху. Тяжелая у нее рука! Филип поморщился от боли, а она тем временем поспешно отодвинулась на дальний край кровати и старательно завернулась в одеяло.
Филип выругался и раздраженно пригладил волосы.
— Простите. Черт, я просто пытался как-то доказать вам. Открыть глаза. Извините. Я не подлец, и вы это знаете. Совсем не то, что ваш Тревор. Все это чистое притворство. Послушайте, Сабрина, мы прекрасно поладим, только доверьтесь мне.
Сабрина ничего не ответила, но зато вновь подвинулась на прежнее место.
— Я взял на себя смелость сделать кое-какие распоряжения, — признался он наконец, поскольку Сабрина молчала, всем видом давая понять, как ей невыносимо его присутствие. — То есть мы договорились с Чарлзом. Он должен переговорить с вашим дедом, уверить его, что ваша репутация не пострадала, и просить от моего имени согласия на брак. В Монмут-Эбби вы вернетесь как моя нареченная.
— Филип, я не падшая женщина. Просто тяжело болела. Разве одно это обстоятельство делает меня аморальной особой? Я не жалею, что вы нашли меня, потому что иначе погибла бы. И неужели теперь отплачу подобным образом за вашу доброту?! Довольно глупых споров. Вы отвезете меня в Боремвуд?
Филип развел руками, не в силах найти подходящих доводов. Не так-то легко заставить ее пойти к алтарю. То есть все это вполне осуществимо, но потребует немалых усилий, а он, откровенно признаться, невероятно устал. Проклятие, и что же теперь остается?
Услышав топот копыт, он выглянул в окно. У дома остановилась дорожная карета. Сабрина побледнела и сжалась.
— Пора, Сабрина, — объявил он, вопросительно подняв брови. Девушка покачала головой. Филип повернулся и, не вступая в дальнейшие дебаты, вышел из комнаты. Он встретил Чарлза у входной двери и с удивлением заметил отсутствие графского герба на дверце экипажа.
— Это моя карета, — пояснил Чарлз. — Пойдем, Филип, у нас возникла новая и весьма неприятная проблема.
Филип удержал готовое сорваться с языка очередное ругательство и последовал за Чарлзом в гостиную.
— Ну? Не томи же, дружище. Выкладывай!
— С графом Монмутом случился удар. Врач никого к нему не пускает. Я велел передать графу, что Сабрина жива и здорова. Однако врач сомневается, что больной его поймет.
50 
