Особенно,... 
60 
– А вы там были? – с любопытством спрашивал Мотылек. – И видели этих людей-медведей?
– Медведи попадались, но самые обычные, бурые. Я ходил через лес – по реке туда не попасть, слишком быстрое течение. Забирался в такую глухомань, что даже тамошние квисины людей ни разу не видели. Бывало, сидишь ночью у костра, над головой шатром ветки сплелись, а квисины глазищами из темноты зыркают и дивятся – ой, кто это тут? О зверях уж и не говорю. Вот, мой Тошнотник как раз оттуда, с гор Комасон. Тоже пришел к костру на чужака посмотреть – да и остался со мной…
На четвертый день плавание совсем замедлилось. Несмотря на то что снова задул сильный попутный ветер, встречное течение сводило его усилия почти на нет. К тому же мешали плотогоны. Знахарь едва успевал уворачиваться от длинных, кое-как связанных между собой кряжистых стволов, которые плыли, почти неуправляемые, порой разворачиваясь поперек течения и угрожая потопить лодку.
– Мы уже в префектуре Мок, или Лесном Пределе. Этот край в древности носил имя Сирим, то есть «девственный лес», – рассказывал сихан. – Но скоро от Лесного Предела останется одно название. Лес вырубают на корню и гонят плоты в Асадаль и дальше, на побережье Тайхео – на постройку императорского флота. Впрочем, до тех мест, где живу я, лесорубы еще не добрались. И пока я буду там жить – не доберутся.
На четвертый день после полудня путешествие по реке завершилось. Лес внезапно расступился, между деревьями замелькали серые дома большого поселка. Поселок назывался Йогарасу – Ночные Вороны. Здесь знахарь вернул лодку угрюмому молчаливому хозяину, доплатив остаток за наем, – изрядные деньги. Мотылек смотрел, как Кагеру бесконечно долго отсчитывает медяки и ракушки, и вспоминал аккуратные связки серебра, исчезнувшие в рукаве Имори.
– Что вертишь головой? – спросил Кагеру, когда они сошли с пристани на берег, нагруженные вещами. – Потерял кого?
– «Стражей» не вижу, – ответил Мотылек. – Надо бы им поднести гостинец, чтобы не разгневались. Наши «стражи» у Перевоза были сердитые, чужаков не любили.
– А-а, – протянул знахарь. – Понял. Здешние сторожа… им подношения уже не нужны. В прошлом году они пропустили кого не надо – и поплатились. Вон, глянь туда…
Он показал налево, куда убегала от пристани вдоль реки разбитая дорога. Там, шагах в тридцати от обочины, на взгорке, тянулся к небу частокол обугленных столбов. Мотылек только посмотрел, а ему уже стало не по себе.
– Подойдем поближе, – сказал Кагеру.
Мотыльку не хотелось, но любопытство пересилило. Подошел – и сразу пожалел об этом. Столбы стояли кругом – высокие, почерневшие от пламени, так что не разобрать вырезанных лиц – как будто оскорбленные квисины надели маски на лица, чтобы мстить неузнанными. Жутью веяло от этого черного круга. А на земле между столбами в куче золы и непрогоревших головешек лежали кости. Много костей, череп, ребра, целый скелет – не то лошадь, не то осел. Видно, давно лежал, между ребрами уже трава проросла. Мотылек пригляделся и похолодел – рядом, среди горелого тряпья, ничком лежал еще один скелет. Небольшой, человеческий.
– Что это? – пролепетал он. – Почему не уберут, не похоронят?
– Их нельзя трогать, – сказал Кагеру. В его голосе Мотыльку послышалась злая насмешка. – Никто не должен год подходить к останкам жертвы. Не то дух вернется.
– Какой дух?
– Уважаемый Господин Холера.
Мотылек испуганно взглянул на него, в животе похолодело. Господин Холера был дух знаменитый, бродячий, невиданно кровожадный. Появлялся тут и там, обычно к концу лета, приходил неожиданно, уходил неохотно, оставляя после себя разорение и горе. В дельте этого квисина старались поминать как можно реже, чтобы не накликать. Потому что знали: раз придет, и всё – роду конец.
– В прошлом году Господин Холера явился в этот поселок, – заговорил знахарь. – Уж не знаю, чем они его обидели. Поселился в нескольких домах – и давай пировать. Люди исходили кровавым поносом и умирали за несколько дней, никто ничего не мог сделать. Здешний шаман попытался выгнать его, но дух разгневался, пожрал его и стал свирепствовать пуще прежнего. Тогда жители Ночных Воронов пригласили моего соседа, шамана из Сасоримуры – это деревушка в десятке ри отсюда. Тот шаман считается самым сильным в Лесном Пределе. После меня, конечно. Он долго не соглашался, но его уговорили. Он взял очень большую плату, а потом, когда дух ушел, – еще столько же. За риск.
60 
