Последние отзывы

  87  

Момент, когда тело снова начало подчиняться своему владельцу, ведун упустил. Просто утром его уложили в плетеные сани с низкой задней спинкой, а вечером он смог встать из них уже сам.

Переход к предместьям большого города занял часов десять. Все это время четыре упряжки, в каждую из которых были запряжены широким веером аж по семь оленей, мчались через болота, легко узнаваемые по торчащим из снега камышам, через озера и реже — по сделанным в сосновых чащобах просекам. В первых санях, управляемых какой-то глазастой девчонкой, ехал сам ведун, накрытый, что удивительно, не оленьей, а медвежьей шкурой, во вторых — Любовод, в третьих — Ирин, в четвертых — доспехи и припасы. Так что маленькую погонщицу, у которой из одежды наружу только глаза выглядывали, дали гостю явно не в насмешку, а для снижения веса. Иначе не стали бы лишние сани ради сотни килограммов груза снаряжать, раскидали бы по остальным.

Олени мчались ходко. Может, и не так быстро, как кони в галопе, но уж рысакам сильно не уступали, да и отдыха им никто не давал. К полудню Олег начал беспокоиться, что зверей загонят — живые все же, отдых нужен. Но вскоре аргиш, как называли местные жители караван, остановился возле небольшого стойбища, состоящего из пяти чумов и двух домов-пятистенков. Середина такое сочетание ввело в полный ступор. Если люди кочуют — какой им смысл рубить избы? А если есть нормальные дома — к чему ставить рядом чумы? Обитатели же стойбища споро перепрягли оленей — и через полчаса аргиш помчался дальше, «похудев» на одни сани — Ирин остался в стойбище.

Города они с Любоводом так и не увидели. Детишки, управлявшие санями, выскочив из леса на реку, повернули влево, навстречу обещанному Серединым демону. Но до темноты его так и не встретили, и в быстро сгущающихся сумерках аргиш остановился на ночлег. Олег вылез из саней, помахивая руками и притоптывая успевшими затечь ногами — а тем временем маленькие местные ямщики споро обустраивали стоянку. Оленей связали за рога — не вплотную, а полутораметровыми концами, — и отпустили пастись. После чего на снег, меж двух саней, было брошено полотнище из оленьих шкур. Его края задрались, образовав подобие лодочки. Эти края тут же были закреплены на санях ремешками, сверху на полотнище сбросили шкуры со всего аргиша, а сверху странное сооружение накрыли еще одним полотнищем.

— Еда… — Подозвав гостей, дети споро настрогали им на руки мороженого мяса с какого-то окорока. — Быстрее ешьте, растает.

— Строганина. — вспомнил Олег. — Давай жевать скорее. Доходили слухи, что если дать ей оттаять, то можно отравиться.

Вкуса ведун не почувствовал — просто возникло ощущение, что в живот положили качественно промороженный кирпич. Ребята же, заев еду снегом, полезли в «лодочку» из шкур, позвали с собой:

— Спать. Спать идите.

Середин, пожав плечами, последовал приглашению.

Внутри меховое сооружение больше всего напоминали антресоли в малогабаритной квартире: потолок низкий, тесно, со всех сторон что-то мешается. Однако уже через минуту ведун заметил и одно существенное отличие. Здесь было тепло. Всего за несколько минут, укладываясь на меха, люди успели надышать так, что пришлось снять шапку и расстегнуть налатник, перебросив его на ступни ног. А ведь ночь еще только начиналась! Учитывая, что снаружи морозец наверняка зашкаливал за минус двадцать, удовольствие спать не под грудой тяжелых покрывал, а почти налегке, чего-то да стоило.

Утром Олег проснулся от холода. Детишки, выбравшись из меховой норы, оставили край верхнего полотнища откинутым, и колючий морозец тут же пояснил путникам: пора подниматься!

Ведун вылез на снег, слегка размялся и, пока погонщики собирали вещи и запрягали оленей, занялся оружием. Надел поверх меховой куртки и тщательно затянул по телу броню, проверил, как держатся на шапке пластины. Если у Раджафа такие же коготки, как у брата — никакое железо на теле лишним не будет. Затем выбрал из припасов купца веревку в пять саженей длиной, продел в рукав, обвязал вокруг пояса и, подсовывая под пластины доспеха, принялся развешивать большими петлями на груди и боку. На конце сделал петлю и оставил болтаться возле запястья.

— Ты чего это, друже? — наблюдая за его манипуляциями, спросил Любовод.

— Да так, есть одна мыслишка… — Ведун застегнул налатник, опоясался поверх него, хотя обычно ремень надевался снизу на броню. Кинул щит на сани поверх мехового полога. — Вроде готовы. Поехали?

  87