Особенно,... 
69 
Однако копье нашлось — короткий тяжелый гарпун с иззубренным лезвием. Кто-то сунул его Аке в руки, но тут же подоспел Ахти, свирепо сверкая глазами.
— Это должен делать я! — Он отобрал копье у варга. — Дай мне!
Аке уступил беспрекословно. Ахти зорко взглянул на рыбину, примерился, взвесил гарпун на руке, обмотал запястье веревкой. Потом передумал и быстро примотал веревку к мачте.
Чудовищная рыбина проплыла мимо второй лодки, не обратив на нее никакого внимания. В тот момент, когда ее спинной плавник снова показался над волнами, Ахти метнул гарпун. Попал он точно туда, куда метил, — в жабры. Рыбина метнулась и толкнула лодку так, что несколько рыбаков вылетели за борт. Ахти бы наверняка последовал за ними, если бы не привязал веревку к мачте. Заскрипело, затрещало — лодка клюнула носом, чуть не перевернувшись. Веревка натянулась как струна. Всех спас Аке — он успел перерубить веревку ножом, прежде чем лодка ушла под воду вслед за рыбиной.
Ветер свистел и выл, валил снег. Казалось, наступает зимняя ночь. С носа лодки раздались новые вопли ужаса. Ильмо посмотрел вперед — и кровь застыла у него в жилах — впереди бурлил огромный водоворот, затягивая в себя лодки. Разумеется, прежде никакого водоворота тут не было.
«Сейчас погибнем!» — понял Ильмо и почувствовал, что колдовское оцепенение проходит. Позади лодки снова вынырнула рыбина, распахивая зубастую пасть. Предлагать самопожертвование было поздно — не тратя времени на слова, Ильмо встал и бросился с кормы за борт, прямо в пасть чудовища. Последнее, что он ощутил, — как в него впиваются острые рыбьи зубы…
«Не может быть, — подумал Ильмо, когда сознание вернулось к нему и тьма перед глазами начала расступаться. — Это уже было! Я сплю…»
Он снова лежал на дне лодки. Над ним голубело небо и склонялись ошалевшие лица рыбаков. Он узнал Ахти и Аке, увидел в их глазах изумление не меньшее, чем испытывал сам, и тогда очнулся окончательно.
Куда подевалась снежная буря? Где ледяное течение, где водоворот и ужасная рыбина?
Ильмо рывком сел на дне лодки.
— Где рыба?
— Уплыла, — ответил Аке, поглядывая на него как-то странно. — И сразу прекратился снег.
Проследив за его взглядом, Ильмо опустил глаза и вздрогнул — вся его одежда была покрыта бурыми разводами крови. Только тогда он ощутил боль, словно его искололи сотнями игл.
— А я? Почему я здесь, а не у нее в брюхе?
— Дружище, — сказал Ахти, — мы сами ничего не понимаем. Мы думали, ты придешь в себя и сам всё объяснишь. Признайся, ты колдовал? Других объяснений нет. Мы видели, как ты бросился за борт, как рыба схватила тебя и утащила… И тут вода словно закипела. Тебя выбросило на поверхность, а рыбина только хвостом махнула и ушла в глубину. А буря сразу же успокоилась! Мы подобрали тебя — ты был весь в крови, но она даже кусочка мяса от тебя не отъела…
— Воистину чудеса, — встрял старшина рыбаков, — ведь щучьи зубы загнуты так, что никакая добыча из них не вырвется…
— Так это была щука?!
— Это был демон из Похъёлы, — убежденно сказал Куха. — Похъёльское зло проникло в лес, теперь оно отравляет и воду. Вот попомните мои слова, скоро к рыбакам станут относиться так же, как к охотникам: если не бросил промыслы, значит, продался нечисти.
Ильмо закатал рукав рубашки и увидел множество проколов на коже — отметины от зубов. Казалось, огромная щука схватила его поперек туловища, но, вместо того чтобы перекусить пополам, с отвращением выплюнула и уплыла.
— Я не колдовал, — пробормотал Ильмо, стягивая через голову мокрую одежду.
— Тогда зачем прыгал за борт?! Ильмо кое-как объяснил.
— Ну и дурак! — заявил Ахти, выслушав его. — Больше никогда так не делай! Тебе просто повезло, что ты пришелся рыбе-хийси не по вкусу. Если кому и надо было прыгать за борт, чтобы отвлечь демона, так мне, старшему. Но такая бессмысленная дурость мне даже на ум не пришла.
Последние облака растаяли в небе — как будто ничего и не было. Сколько времени заняло нападение щуки? Кажется, совсем немного… Вторая лодка, невредимая, качалась неподалеку на волнах. Из первой пропали двое — их не успели выловить из воды, когда щука толкнула лодку. По лицу одного парнишки текли слезы — наверно, потерял отца или брата. Ильмо хотел ему сказать что-то сочувственное, но не нашел слов. Его терзала мысль, что рыбаки погибли из-за него. Ахти же, наоборот, был доволен, что они так легко отделались.
69 
