176 
– Не интересно. Тебе бы быстро надоело.
– Угу, – кивнул Олег. – Тебя и Макса рядом бы не было. Ничего, я бы и вас туда перетащил. Но вся беда в том, что дела.
– Никуда нас не нужно перетаскивать. Олег, я прошу тебя, хватит дурачиться. У меня к тебе очень серьезное дело, – Оксана нахмурилась.
– Ладно, валяй, – кивнул Олег. – Я уже серьезен, как никогда. Что у нас стряслось?
– Это не совсем у нас. Это у тебя.
– Даже так? – по лицу Олега мелькнула тень удивления.
– Даже так. Олежка, ты хорошо помнишь Сашу Шарф-Эгердт?
– Да уж куда лучше! – на губах Олега появилась холодная улыбка. – Ты забыла, где у меня её автографы?
– Олег, перестань! Давай серьезно.
– А я серьезно! Хотел бы я её забыть, да вот только никак не выходит! Стоит чуть-чуть рукав на рубашке отвернуть, и все проблемы с памятью исчезают.
– Тебе никогда в голову не приходило, что странно как-то всё получилось.
– Что странно? То, что со мной девочка играла в игрушки, а, наигравшись, обошлась, как с ненужной вещью? – Олег нахмурился. – У неё, видишь ли, как и у папы, принцип – поспеши кидануть ближнего своего. Вот она на мне и тренировалась.
– Это не у неё принцип, а у папы.
– Да? Странно! Это папа мне в лесу мозги пудрил, а, когда вернулся в город, рванул сначала с женихом отдохнуть, а потом вышел замуж?
– Олег, ты ничего не знаешь.
– Да ну?! Я не думаю, что ты и Макс меня обманули.
– Мы тебя не обманывали. Нас обманули так же, как и тебя. Обманул её папа. Во-первых, отдыхать она ездила не с женихом, а с матерью. И не отдыхать, а её, практически насильно, увезли в деревню к бабушке. Во-вторых, замуж она так и не вышла. Свадьба была намечена на весну.
– Ну и что? – Олег отпил немного коньяка. – Что из всего этого? Ты предлагаешь мне узнать, когда состоится сие радостное событие, и поехать её поздравить?
– Нет. Дослушай до конца. Ты никогда не думал, что после того, что у вас было в лесу, могли остаться какие-либо последствия?
– Она что, СПИДом больна? Так со мной, вроде бы, всё нормально.
– Олег! Перестань валять дурака! – Оксана начала сердиться. – Только не рассказывай мне, что ты ей там о красотах природы байки травил!
– Ну и что? Мало ли, чем мы там занимались? Погода была скверная. А, как известно, двое под одним одеялом и на полюсе не замерзнут, – Олег холодно улыбнулся. – У неё ко мне претензии? Так она не девочка маленькая. Всё по согласию было.
– Никаких претензий. Оставь этот тон!
– Оксана, я не пойму, что ты хочешь от меня? – Олег снова нахмурился. – Ты говоришь загадками, пытаешься напомнить мне о том, чего я и так не забуду, хотя многое отдал бы, чтобы забыть. Что произошло?
– Ты никогда не думал, что после того, что у вас было, бывают дети?
– А почему я должен был об этом думать? Меня же попросили больше не беспокоить и о себе не напоминать.
– А подумал бы! Знаешь, где я встретилась с этой девочкой?
– Ну? Она сюда явилась?
– Нет. Я встретилась с ней у Ламинского. Ты не хочешь спросить, что с ней было?
– У Ламинского с радикулитом не лежат, – криво улыбнулся Олег. – А при чем здесь я?
– Олег, она родила семимесячного ребенка. Тебе это ни о чем не говорит?
Олег хмуро молча смотрел на Оксану. Под бронзовым загаром начала проступать бледность. Наконец, он выдавил из себя:
– И о чем это должно мне сказать? Может быть, это ребенок Славика Бондаренко? Почему ты допускаешь, что она грешила со мной и блюла себя с ним? Опять же, мне пойти её поздравить?
– Поздравлять тебе её не придется, – Оксана опустила глаза. – Можешь у Ламинского спросить, в каком она была состоянии. Я тоже разговаривала с ней.
– Я вообще не понимаю, к чему этот разговор, – Олег поднялся, подошел к окну и стал смотреть на деревья в саду. – Она знала, что ты моя сестра?
– Нет. Олежка, её ребенок умер через час после того, как родился. А родился он семимесячным потому, что Славик избил её ногами. Он бил её ногами в живот. Она пыталась прикрыться руками, так руки у неё были черно-синими. И бил он её, когда узнал, что она беременна.
– Прекрати! – Олег повернулся. Лицо заливала мертвенная бледность.
– Не прекращу! Это был твой ребенок! И у меня, и у Ламинского не то, что мурашки по спине бежали, когда она всё рассказывала! Я не знаю, как я не поседела! И удивительно, как она не сошла с ума!
– Если это был мой ребенок, то почему нужно было говорить, чтобы её не беспокоили?!
176 
