НОЯБРЬ

До полнолуния оставалось четырнадцать дней…

ЭПИЛОГ

В воздухе над полем висит черный меч.

Там, где давным-давно оставил его исчезнувший Создатель.

Вокруг — ровный круг покрытой седым пеплом, выгоревшей травы, побелевшие от ярких солнц кости. Это останки смельчаков, рискнувших дотронуться до оружия, принадлежавшего Богу, и скелеты зверьков, забежавших так близко к смерти совершенно случайно.

Черный меч висит в воздухе.

Великий Драккар ждет достойного. Того, кто имеет право взяться за рукоять самого могущественного из творений мира Тысячи Солнц и вложить его в свои ножны.

Антон Первушин. Год Прозорова

1

Все предисловия можно разделить на две категории: комплиментарные и умные.

Разумеется, между вышеозначенными крайностями легко выявить целый спектр, каждый цвет в котором соответствует тому или иному типу предисловия. Так вот, предисловие, которое вы начинаете читать, находится где-то посередине: оно не слишком умное, но и не слишком комплиментарное.

Умное предисловие имеет смысл писать, если обсуждаемое в нем произведение представляется столь многослойным и сложным, что без отдельного истолкования понять его невозможно. Комплиментарное предисловие стоит писать, если обсуждаемое произведение представляется столь низкопробным и примитивным, что нуждается в дополнительных оправданиях своего существования. Роман Александра Прозорова «Год полнолуний», который я имею честь вам представить, не требует ни того ни другого. «Год полнолуний» достаточно прост, чтобы его понял любой человек, умеющий читать по-русски без словаря, и в то же время достаточно необычен и интересен, чтобы, пожав плечами, обойти его вниманием.

Кроме прочего, перед нами одно из тех редких произведений, за которыми отчетливо проступает личность автора, а значит, если мы хотим понять, зачем его стоит читать, нам нужно разобраться, кто такой Александр Прозоров и чем он отличается от других современных писателей.

2

Всех писателей можно разделить на две категории: те, которые описывают мир, данный нам в ощущениях, и те, которые конструируют («высасывают из пальца») свои собственные миры.

Первых называют реалистами, вторых — фантастами. Первые отчетливо недолюбливают вторых и относят их к так называемому «литературному гетто». Вторые на это обижаются и в свое оправдание говорят, что нельзя на бумаге описать реальный мир во всей полноте, любое литературное произведение — это фантастика, а за колючей проволокой сидит на самом деле тот, кто ее устанавливает.

Александр Прозоров из тех писателей, которые никогда не участвуют в зажигательных дискуссиях на тему позиционирования в литературе и степени принадлежности к «литературным гетто». Он спокойно, без пустой болтовни и идеологических шатаний, уже не первый год делает свое дело, придя в литературу сравнительно зрелым человеком.

Прозорова безусловно можно отнести к числу фантастов: в большинстве его произведений фигурируют вымышленные миры, среди них попадаются и такие, которые не могут существовать в реальности, поскольку нарушают фундаментальные физические законы. Однако для Прозорова конструирование миров не цель, а средство, фантастика предоставляет ему возможность рассказать о людях, попадающих в необычные ситуации, и о том выборе, который приходится нам делать даже в самой невероятной ситуации.

В фантастическом романе «Год полнолуний» в соприкосновение вступают две вселенные: наша реальность, локализованная современным Петербургом, и мир, являющийся порождением одного из петербуржцев — плавильщика ювелирной мастерской по имени Олег. Новый и совершенно невозможный мир возникает из ничего и как бы случайно.

«…Когда заснешь, — раскрывает один из персонажей романа технологию изготовления новых реальностей, — нужно вообразить себе такой мир, в какой хочешь попасть. Получается настоящая вселенная, неотличимая от реальной. Там можно путешествовать, сражаться, любить, женщин и заводить детей, наживать врагов и друзей. В общем, совершенно реальный мир, но только такой, какой ты пожелаешь… Заснув, именно заснув, а не раньше, нужно во сне подцепи к глазам ладонь и посмотреть на нее. Как только это случилось — все! Новый мир у ваших ног. Можете дальше воображать стены, потолки, людей, гурий и так далее. Увы, на деле желание взглянуть во сне на свою ладонь уплывает вместе с сознанием. Наверное, кто-то может добиться своего с первой попытки, кто-то — лет через двадцать, а кто-то не увидит своего личного мира никогда в жизни. Хотя человеческий мозг достаточно развит, чтобы создать не одну, а сотни вселенных…»

  156