75 
Противно саднили лопатки, и даже холодное пиво не могло поднять его настроение в этот душный летний день. А тут еще, как назло, посреди его родного двора на Стремянной улице стоит эта противная сумасшедшая старуха. Кошачья королева, как ее все называют. Жара тридцать градусов, а она, как обычно, в своем синем пальто и дурацкой черной шляпке. Кормит какими-то объедками лишайных бездомных кошек, этих мерзких тварей. Ну вы подумайте — людям жрать нечего, а она кошаков выкармливает, которым место на живодерне, — одна зараза от них и глисты! И ведь сколько раз Руди предупреждал ее по-хорошему, сколько гонял эту клоунессу старую! Нет, не слушается! Просто издевается над ним. Он — с тяжелого дежурства, а она тут как тут со своим вонючим пакетом. Так обидно стало Руди, что он взвыл и побежал в атаку на кошачью королеву. Но, похоже, перебрал с пивком — не рассчитал он траектории и уронил ойкнувшую бабушку на землю, а следом повалился на нее и сам. Кошки бросились врассыпную.
— Убивают! — застонала старушка.
Падая, она потеряла очки и этим еще более усилила праведный гнев Рудика. Его просто взбесили ее подслеповатые выцветшие, когда-то карие глаза навыкате и нос крючком.
— Ненавижу вас! — закричал плешивый рыжий мент, одновременно вскакивая со старушки и слетая с катушек. — Хайль Гитлер!
Прокричавшись, будто проблевавшись, он сразу успокоился, сник, а потом почувствовал облегчение и стыд. Втянув шею в плечи, Рудольф помог старушке подняться, отряхнул ее синее пальто, нашел дурацкие пластмассовые очки и водрузил ей на нос. Потом молча погрозил ей пальцем и побрел к своему подъезду, стараясь не смотреть в мертвые глаза окон двора-колодца, ставшие невольными свидетелями его позора.
В окнах бельмами сияло яркое июльское солнце. Рудик добрел по лестнице до последнего, пятого этажа, открыл дверь, дотопал до комнаты и повалился на кровать, забывшись мертвым сном. Жена, слава богу, еще не пришла с работы, так что никто не мог помешать ему отоспаться и набраться сил.
Ведь в полночь ему опять выходить на дежурство. Его настоящее Дежурство. Ровно в двенадцать часов, перебравшись через спящую и сопящую, как гигантский еж, жену, Рудольф по длинному коридору доходит до дверей черного хода. Глаза Руди открыты, но он спит. Квартира у него — маленькая расческа с двумя комнатами в двор-колодец и выделенной в коридоре-аппендиксе кухне, но зато в ней есть эта заветная дверь. Рудольф, сам не понимая зачем, долго искал именно такую, когда менял свою трехкомнатную в Веселом Поселке на центр. Дверь уникальная: она ведет сразу на чердак — огромный трехсотметровый чердак, заросший пылью и паутиной, заваленный всяким древним хламом. Рудольф заходит на чердак, закрывает его изнутри на большой ржавый крюк и для верности подпирает дверь толстым поленом. Все это он проделывает не просыпаясь. Рудольф — сомнамбула.
Теперь ему предстоит путь до выхода на крышу. Рудольф раздевается, аккуратно складывает тапочки, трусы и майку у дверей черного хода, расправляет плечи и идет в полной темноте и тишине на крышу, по дороге превращаясь в грозного ангела Рудиила. Никто не знает об этой тайне рыжего мента. Вернувшись из Чернобыля, он женился и жил как обычный человек. Пошел в школу милиции, но через три года его стали мучить боли в лопатках, стали сниться сны, в которых он — огнегривый могучий ангел — летал над родным городом и сторожил его покой и сон, очищая от всякой нечисти и скверны. Вот и сейчас Рудимент думает, что спит и видит сон про то, как он идет по темному чердаку, освещая себе путь горящими красными углями глаз. По плечам струятся рыжие кудри, а из лопаток растут, вырываются на свободу могучие огромные крылья, рвущиеся в полет — в свинцовое небо Петербурга. В правой руке у Рудиила короткий меч, вместо одежды — могучие мышцы под белым пергаментом кожи, первичные половые признаки отсутствуют — ни к чему они духовному созданию. Как и у Рудольфа, у Рудиила свой участок города, и он задумчиво облетает его, нарезая круги над старинными крышами.
Белые ночи уже миновали, но ни одно движение в спящем городе не ускользнет от огненных глаз Рудиила. Да и разве большие города спят по ночам? Зоркий Рудиил облетает свои владения и наводит порядок огненным мечом. Вот взгляд его падает на группку подростков, еще совсем детей, они сидят на корточках рядом с развалинами дома с недавно провалившейся крышей, которые стали их прибежищем. Это беспризорники, сбежавшие кто из детских домов, кто от непутевых родителей. Пока на дворе жаркое лето, они будут жить в этих развалинах — курить, пить и нюхать клей, пугая сытых обывателей. Вот к ним подтянулась сутулая фигура взрослого. Это сутенер пришел — урод, наживающийся на несчастных, никому не нужных детях и смрадном грехе богатых ублюдков, готовых платить за их ночные услуги. Сутенер стоит перед одним из подростков и резко жестикулирует, размахивает длинными руками у его лица. Мальчик явно не хочет с ним никуда идти, ему хорошо дышится и здесь, с обмазанным клеем «Момент» пакетом на голове. Остальные подростки вяло подбадривают и подпихивают его к сутенеру — им нужны деньги. И вот уже сутенер ведет паренька своей длинной рукой, как жертву на заклание, темными проходными дворами к месту встречи с клиентом на набережной Фонтанки. Они стоят у чугунной решетки парапета в ожидании опаздывающего клиента, две фигурки, взрослая — нескладная, вся из углов — и детская — съежившаяся в предвкушении истязаний. А вот и клиент. Черный «бентли» поворачивает с Невского проспекта и несется, чтобы затормозить рядом с сутенером и малолетней жертвой. Высоко в небе над ними парит ангел Рудиил, сердце его переполнено болью и негодованием, глаза горят красной праведной ненавистью. На полном ходу тяжелый «бентли» врезается в чугунную ограду. Мальчишка успевает отскочить. Падают в темную воду фрагменты ограды, мертвый сутенер и «бентли». В руль элитного авто вцепились мертвые пальцы извращенца, черное сердце которого пронзил пару секунд назад огненный взгляд Рудиила. Беспризорник поднимает голову и видит в ночном небе маленькую фигурку золотого ангела, отражающую свет далекой луны. Он запомнит эту картину на всю жизнь.
75 
