Особенно,... 
136 
– А тебя Орехов. Сейчас бы последовала одна из любимых фраз: «Курить вредно, пить противно, а умереть здоровым – стыдно».
– Знаю я его фразы, – улыбнулся Игорь. – У него много всяких замечательных садистских острот. Послушаешь, не врач, а незаконнорожденный внучатый племянник маркиза де Сада.
– Почему незаконнорожденный? – уточнила Вика.
– А как он мог, законнорожденный, попасть из Парижа в такую даль? И потом, зачем на «скорую» идти? Ведь жгуты на горло при порезанных пальцах накладывать не пытался.
– Знаете ли, коллега, вас послушать, так вы, не иначе, как второй такой же внук, – рассмеялась Вика.
– Сие науке неизвестно. Я своей родословной до седьмого колена не помню, так что, извини, ни отрицать, ни подтверждать не могу. А дедулю де Сада не припомню, в Париже не бывал. Кстати, внук или ещё какой племянник, а сигаретка-то твоя истлела. И лекции тебе о вреде курения читать не пришлось.
– Ты решил взяться за моё воспитание?
– Нет. Просто к слову пришлось, – он обнял Вику одной рукой за плечи. – Не знаешь, Миша и Валевские с ночевкой или как?
– Или как. Могу даже сказать, как скоро они уедут. Примерно, через час.
– Откуда ты знаешь? – удивился Игорь.
– Они уже часа два играют. Сейчас их Егор всех под орех разделает, и уедут. Ни Маша, ни Алевтина им ещё одну партию сыграть не дадут.
– А что, отыграться попытаются?
– У Егора вряд ли получится отыграться. У него, кажется, никто ещё не отыгрывался.
– Хорошо, что я не играю.
– И я тоже. Мы, если сюда с Димой приезжали, то это пропасть была – Коля, Дима и Егор до утра сидят в карты режутся. А, если без Егора, так Дима с Колей до утра могли в бильярд играть.
– Вы насколько приезжали?
– Обычно, на выходные. Первый вариант, хочу сказать, был лучше.
– Почему?
– Тихо. А, если в бильярд играли, то мы всю ночь слушали, как шары стучат. Тогда мы с Люсенькой бунт поднимали.
– Помогало?
– Вполне.
У Игоря в кармане пискнул телефон. Пришло сообщение от Тани. Он быстро набрал ответное сообщение и отправил его.
– Всё в порядке? – спросила Вика.
– Да. Спокойной ночи пожелала.
Они замолчали. Некоторое время каждый из них думал о своем. Игорь снова обнял Вику за плечи.
– Ты Танюшку в понедельник забираешь? – спросила она.
– Да.
– В котором часу?
– Где-то ближе к обеду. Хочу сразу же забрать все её выписные документы.
– Хорошо, что ты придумал тогда всё с собакой. Как ты догадался?
– Если я скажу, что мне приснилась Танюшка с собакой, когда я ехал в машине, за двадцать минут до того, как я тебе позвонил. Поверишь?
– Поверю. Ты завтра останешься?
– Конечно. Днем съезжу к Танюшке на часок и вернусь. Если Колян не выгонит, останусь.
– Прекрасно знаешь, что не выгонит. Тем более, завтра, – голос Вики прозвучал грустно.
– Вика, ты уже всё решила? – с тоской спросил Игорь.
– По-моему, мы решили это вдвоем.
– Может быть, всё-таки попробуем? Ведь Таня уже практически здорова…
– А ты попробуй у неё спросить, согласна ли она, – устало произнесла Вика. – Один шанс из тысячи, что да. Я тебе всё сказала, не имеем мы на это права. Девочка и так столько пережила. Снова мучить её…
– Никогда не думал, что будет так больно рваться между любимой женщиной и дочерью, – медленно сказал Игорь. – Самое ужасное, я не могу оставить ни тебя, ни её.
– Ты не оставляешь меня. Просто мы принимаем разумное решение. Танюшке ты нужнее. Мы люди взрослые, мы сможем с этим справиться. Тем более, мы не теряем друг друга. Мы будем с тобой постоянно видеться.
– Вика, ты ведь прекрасно понимаешь, что это не то.
– Игорек, помнишь, что ты сказал мне в новогоднюю ночь? Давай будем безрассудными и щедрыми. Давай проведем то время, которое нам осталось, не думая ни о чем. Согласен? – Вика говорила это и изо всех сил старалась не расплакаться.
– Только обещай мне, что потом разрешишь видеться с младшими.
– Конечно…
Игорь повернул Вику к себе и прильнул к её губам. Оставался всего день и две ночи…
Глава 77
– Димка, ну пойдем в спальню твоих родителей, – капризно протянула Настя. – Они ведь всё равно на даче и никто ничего не узнает.
– Не стоит.
– Не выделывайся. Неужели ты так боишься своего отца?
– Нет. Просто я чувствую себя так, будто ты хочешь не меня, а моего отца, меня же пытаешься использовать в роли заменителя, – поморщился Дима.
136 
