39 
— Как ты себя чувствуешь?
— Я бы сказал, что скорее мертв, чем жив. Да еще провалы в памяти. Хотя, если подумать… Что это было?
— Это называется луч Велеса, — раздался сзади голос Велислава. — Тебе повезло, что ты сам начал говорить слова какого-то заговора, который и отклонил часть направленного на тебя страшного удара. Сила с силой столкнулась. Обычно после удара луча Велеса никто не выживал, а ты вот нашел способ бороться с ним. Я и огонь посылал — думал, ты уже у Мары в объятиях.
Олег скосил глаза и посмотрел на грудь, куда пришелся удар. На куртке с левой стороны красовалось темное пятно.
— Аз есмь… — тихо произнес он.
— Что? — не понял толстяк.
— Аз есмь, — повторил ведун. — Клинок у меня, хоть и не булатный, из обычной рессоры выкован, зато заговоренный. Я его под луч и подставил.
— Стало быть, повезло, — кивнула Купава. — И откуда взялась эта колдунья?
— Действительно, — придерживая голову руками, Середин встал, огляделся. Никто от Купавы не шарахается; похоже, все ее видят. Значит, она не мерещится. Но ведун совершенно не помнил, как она ехала с отрядом. В высшей степени странное последствие травмы. — А ты-то откуда взялась? Ты, что, в сумке чьей-то пряталась? — хотел пошутить Олег, но никто не засмеялся.
— Почти что. У тебя за спиной ехала.
— За спиной?.. — Ведун вскинул руку, нащупал капюшон. — Вот, значит, какую зверушку я за спиной вез. Ну тогда давай знакомиться еще раз. Кто ж ты такая?
Девочка смущенно принялась теребить оберег на шее.
— Проклятие на нашем роду лежит. Все женщины в зверей разных оборачиваются. Когда по желанию, а когда и по прихоти божией. Я вот куницей могу, а мать моя лисой становилась. Только убили ее, когда я совсем крохой была. Промысловики заезжие в лесу встретили.
— А как же твоя семья? Искать, поди, будут?
— Дед знает, что я с вами пошла.
— Зачем?
— В горах Аспида, сказывают, источник есть. Коли испить из него водицы, то избавиться можно от второй своей личины. Никто не решался идти туда по своей воле. А с вами мне не боязно. Хочу человеком стать, чтобы дети второй личины не имели.
— Значит, это по твоей просьбе домовой мне на куртку капюшон пришил?
Девочка смущенно промолчала.
— Однако откуда колдунья взялась? — вмешался Велислав. — Кто видел?
На этот вопрос волхву никто не ответил. К ним подошел хмурый Сварт.
— Трогаться надобно. И так полдня потеряли. А место здесь для ночлега неудобное. Кусты, ветра нет, овраг рядом. В сумерках комары сожрут, ночью лихие люди подобраться могут.
— А это кто был?
— Неведомо, ведун, — пожал плечами дружинник. — Живых не взяли, а с мертвого — какой спрос? Прикопали, и ладно.
— Поторопились, — укоризненно покачал головой ведун. — Я бы спросил.
— Времени жалко. В седло подняться сможешь?
— Смогу.
— Тогда по коням…
* * *
…И снова дорога послушно ложилась под ноги. И снова Олег сжимал поводья и прислушивался к сопению куницы за спиной. Намаялась, неугомонная. Носилась по веткам и верещала так, что даже Кира возмущалась и едва уши не зажимала.
Воевода вел отряд неспешной рысью, давая прийти в себя после мимолетной стычки, и Олег, перебравшись в середину маленькой рати, предоставил гнедому выбирать дорогу. Сам же размышлял над случившейся схваткой.
Разумеется, во все времена в мире людей хватало грабежей да лиходейства. Кривая тропка нередко приводила к банде и куда более опытных ратников, чем тот, что схлестнулся с Олегом. Всяко в жизни бывает. Но чтобы колдунья к разбойничкам подалась — вот это задача. Чего хотела? Золота? Так опытные маги бедностью никогда не страдают. Жажда крови? Черные колдуны предпочитают проливать ее в уединении, в своих порубах или перед идолами неведомых богов. Что ж тогда?
Над чем-то раскатисто хохотнул Руслан. Он похлопал по рукояти меча и покачал головой.
— Нет, Ермолай, окромя этого друга вострого, никакому оружию боле не доверяю.
— Не всегда булат в сече помогает, — молвил пожилой ратник. — Волхв вон посохом своим да словом заветным так приложить может, что вмиг лично с Велесом беседовать станешь, — кивнул Ермолай на толстяка, выбирающего из берестяного лукошка чернику.
— Эк загнул! Ему мудрость веков дадена. Он так просто своей палкой-то махаться не станет.
— Дык и мечом просто так никто не машет. Посему амулетку-то ты завсегда под броню припрячь. И щит не токмо от железа, но и от глаза нехорошего заговори.
39 
