Хотя концовка довольно странная, как будто подразумевается продолжение. Но всё равно,... 
133 
Гон — мера длины. Один гон, это 60 саженей. Примерно 100 метров.
Государева подорожная — ямская почта появилась на Руси начиная аж с IX века. Путь от Новгорода до Москвы на «перекладных» занимал ровно трое суток.
Граба — земля в смысле почвы, тропинок, места, на которое ступает нога.
Грамоты бессудные — о решение некоего спора без суда. Грамоты отводные — определяющие границы поместья
Грамоты отчинные — о передаче родового имения в наследство.
Грамоты рядовые — в наше время это называется — брачный контракт.
Грамоты сотные — это выписки из писцовых книг — справка из «налоговой инспекции» о находящимся во владении имуществе.
Гунка — рваная одежда, выдаваемая в кабаке вместо пропитой. В общем, полная нищета.
Гычка — салат из свежерубленной капусты.
Двугривенная пищаль — термин означает калибр пищали в 66 миллиметров.
Домострой — свод правил повседневной жизни, был введен в обиход Иваном Грозным. Согласно Домострою, в частности, молиться следовало не только перед сном, но и в полночь.
Дранка — деревянные пластины для кровли. Изготавливаются так: берется деревянный чурбачок и аккуратно расслаивается вдоль волокон на деревянные пластины толщиной от сантиметра до трех. Затем получившаяся «черепица» укладывается на крышу. Дранка использовалась для любых домов — от бедняцкой хижины до царского дворца или церковного купола. Хозяева побогаче украшали нижний край деревянных пластин, видимый снаружи, разнообразной резьбой. Соломенные или иные кровли использовались только в южных, бедных лесом землях Руси.
Дубовые орешки (галлы) — патологические разрастания на дубовых листьях, так и называются: чернильные орешки.
Дюйм — примерно 2,5 сантиметра.
Ерихонка — высокий шлем с венцом (нижним краем тульи), навершием (верхним краем тульи) и репьем (металлическим украшением) на нем. К венцу ерихонки прикреплялись уши, затылок и полка, сквозь которую проходил «нос» со «щурупцем». Такие шлемы носили богатые и знатные воины, зачастую они отделывая их золотом, серебром, драгоценными камнями.
Живот (отдать) — жизнь. С седой древности и до XX века на Руси считалось, что душа человеческая находится в животе. Соответственно живот и жизнь нередко использовались как слова-синонимы. Между прочим, жители многих стран, также обладающих тысячелетней историей — Япония, Китай, Корея продолжают и сейчас относиться к человеческому животу как к вместилищу жизни.
Жребий — так на Руси называли крупнокалиберную дробь, забиваемую в пищаль. Соответственно, бросить жребий — это выстрелить доброй пригоршней этой картечи в противника с большого расстояния. А уж куда попадет — вопрос чистого везения.
Завалинка — земляная насыпь или деревянный свес вокруг избы, предохраняющий нижние венцы (фундамент) от дождя и снега.
Зазноба — любимая.
Засапожный нож — нож с кривым клинком, который носился за голенищем правого сапога.
Застежка — предмет, похожий на значок, которым скалывались края ткани. Будучи на виду, она стала одним из самых древних украшений. И если в воинском костюме в большинстве своем главную роль играет функциональность, то в женских застежки и фибулы принимали самую разнообразную форму. Красота страшная сила: парадно-выходной костюм, украшенный парой черепахоподобных фибул по два-три килограмма каждая, широкой монистой из золотых или серебряных монет, наборным поясом со всякого рода цепочками, браслетами, подвесками и всем прочем по весу зачастую превышал вес полного воинского доспеха.
«Здесь корабли не ходят» — уже в XIII веке новгородские ремесленники начали строить такие прочные мореходные суда, как бусы, ушкуи, шитики, способные взять в свои трюмы до 200 тонн грузов. Длина новгородского судна составляла около 20 м, ширина 4,5–5,5 кв.м., осадка 2–3 м. На съемной мачте поднимался один прямой парус площадью 70–80 кв. м, орнаментированный стилизованным крестом. В случае безветрия использовались весла. Судно вмещало 25–30 человек экипажа и 15–20 воинов. При преобладающих глубинах Финского залива у устья Невы в 2–3 метра для новгородских ладей он практически непроходим. Если к этому добавить пиратство, процветающее на Балтике, легко понять, почему Новгородцы, как и остальная Русь, предпочитали пользоваться торговыми путями через Северное море. Основные торговые суда Ганзейского союза, одномачтовые коги, имели осадку еще большую, в 3–4 метра. Для них Невская губа представляла и вовсе неодолимую преграду. До тех пор, пока Петр Первый не повелел прорыть судоходный канал к портам Санкт-Петербурга, Балтийское море, как транспортная артерия, не представляло для Руси ни малейшего интереса.
133 
