9 
— Не волнуйтесь, она позаботится о них. И не бойтесь, я не воспользуюсь своим положением. Это совсем не в моем характере, знаете ли! Сядьте и отдохните. Я попрошу Дакета принести чай, бисквиты с малиной и еще что-нибудь съедобное.
Лили молча сделала, как ей велели. Она была так измучена, в основном неотвязной тревогой по поводу того, какой прием окажет им хозяин дома, что, устроившись наконец в мягком кресле, вздохнула от удовольствия. Когда Найт, отдав Дакету все необходимые распоряжения, вернулся, она уже почти спала. Осторожно приблизившись к Лили, он мягко предложил:
— Если вы слишком устали и хотите подняться в спальню, мы можем отложить разговор до завтра.
— О нет, — запротестовала Лили, — то есть вы, конечно, очень добры, но, наверное, удивились нашему появлению и хотите знать, почему…
— Возможно, но думаю, что мы все успеем выяснить, раньше или позже. А, Дакет, вот и вы! Насколько я понимаю, все уже готово. Поставьте поднос перед миссис Уинтроп и можете идти.
Дакет, явно желая узнать побольше, замешкался с крышкой подноса, но услышав многозначительный кашель виконта, немедленно исчез.
— Не уверена, что заслужила его одобрение, — заметила Лили, глядя ему вслед.
— Вот что значит иметь слуг, знавших вас еще с пеленок! Но вас это не должно волновать. Ну, миссис Уинтроп, — не правда ли, странно звучит, поскольку я тоже Уинтроп, Найт Уинтроп.
Он поклонился.
Лили изумленно посмотрела на Найта и, поднявшись, ответила реверансом:
— Я Лили Уинтроп, к несчастью вдова Триса. Он умер в прошлом месяце, в Брюсселе.
— Мне очень жаль. Как его случилось? Он долго болел?
Лили отвела глаза, но Найт успел заметить промелькнувшее в них выражение боли:
— Нет, его убили кинжалом в спину. Стражники сказали, что это были, грабители. Их так и не поймали, по крайней мере к тому времени, как я с детьми уехала из Брюсселя.
— Где же вы были до сих пор? Уже почти конец октября. Ах, простите, садитесь пожалуйста, миссис Уинтроп.
Лили одарила его очаровательной улыбкой и тут же посерьезнела, так быстро и бесповоротно, словно задвинула тяжелые занавеси от яркого света.
— У сестры Триса, в Йоркшире.
— Господи, я и забыл о Дэмсонах. Их ведь так зовут?
Лили молча кивнула.
Найт помедлил, глядя на нее сверху вниз. В отблесках каминного пламени ее волосы казались жидким медом. Он снова сглотнул. Черт возьми, ведь он терпеть не может мед!
— Насколько я понял, речь шла об Арнольде?
— Да, муже Гертруды. Там нам жилось не очень хорошо, поэтому мы решили уехать. И два дня были в пути.
Лили боялась, что Гертруда может потребовать опеки над детьми, поэтому они тайком, на рассвете, покинули дом. Но ему она о своих опасениях ничего не сказала.
— Это длинное путешествие. Вы приехали дилижансом?
— Конечно.
— Вы слишком молоды, чтобы быть матерью Тео или Сема. Собственно говоря, даже Лора Бет…
— Лора Бет — моя дочь. Ел четыре года. Тео и Сэм мои пасынки. Первая жена Триса умерла шесть лет назад.
Даже это было не правдой. Элизабет скончалась при родах Лоры Бет, четыре года назад.
— Все равно, вы кажетесь слишком юной, чтобы быть матерью четырехлетней девочки, — задумчиво пробормотал Найт, больше себе, чем ей.
Лили поспешно выпрямилась. Его во что бы то ни стало необходимо убедить!
— Мне двадцать три года, — заявила она, и выражение ее глаз заставило Найта отступить. Он принес кресло и уселся напротив Лили:
— Пожалуйста, пейте чай. Катберт, помимо всего прочего, славится своими сэндвичами. Почему же вы уехали от Дэмсонов?
Он, конечно, мог предугадать ответ: только раз взглянув на нее, мужчина способен окончательно Потерять голову, честь и все добродетели, которыми мог обладать. Найт сам не понимал, почему спрашивает молодую женщину об этом.
— Мы не были счастливы там и никому особенно не были нужны. Кроме того, там был еще и Уродина Арнольд, как его прозвали дети. Видите ли, незадолго до смерти Трис велел мне ехать к Гертруде, если что-нибудь случится с ним, ну а, если нам у нее не понравится… тогда… тогда остаетесь вы, его кузен. — Лили прямо, не мигая, взглянула ему в глаза. — Мы здесь, потому что нам больше некуда идти. Я могу позаботиться о себе, не думайте, что я собираюсь просить милостыни у вас, милорд. Но дети… у нас совсем нет денег. Они чудесные малыши и заслуживают большего, чем я могу им дать.
9 
