Особенно,... 
58 
— Спасибо, хозяин. Давно так не спал.
— Не на чем, — прогудел Стоян, — а мы только тебя ждали — вечерять уж пора.
— Во жизнь пошла, — усмехнулся Невзор, — ешь да спи. Ты бока не отлежал?
— Не завидуй чужому счастью — своего не будет, — отмахнулся Олег.
Семья уже собралась за столом, хозяину оставили место во главе, гостям — рядом с ним, на длинной лавке. Уселись, как сообразил Середин, по старшинству. Ближе к торцу стоял парящий пузатый казан с гороховой похлебкой на свинине, в большой плошке подали крупно нарезанные куски домашнего хлеба. Стоян не спеша зачерпнул ложку, подул, проглотил. Следом запустили ложки в казан Олег и Невзор, затем остальные. Черпали без суеты, в очередь, хотя было видно, что все проголодались, натрудившись в поле и огороде. Казан быстро опорожнили, ложки заскребли по дну. Олег заметил, что хозяева оставляют им самые большие куски мяса. Радмила унесла пустой казан, вытащила из печи румяного поросенка, жены сыновей проворно расставили миски с солеными грибами, домашним сыром, квашеной капустой. Старший сын принес и водрузил на стол бочонок с медом.
— Свой медок, сам сделал, — подмигнул гостям Стоян, — мы ни вина, ни браги, ни пива не потребляем.
Широким ножом он разрезал поросенка. Аппетитная корочка хрустела, обнажая истекающее соком розовое мясо. Хозяин сам выбрал для гостей куски, положил им в миски, разлил мед.
— Не бывает у нас гостей, — сказал он, поднимая чашу, — но уж коли пожаловали — с радостью встретим, с почетом проводим. Мир вам.
— И вам мир, — ответили в один голос Невзор и Олег.
Все, кроме беременной жены старшего сына, выпили. Олег впился зубами в обжигающее мясо, Невзор не отставал. Радмила одобрительно кивала. Стоян хитро жмурился, подливая мед. Даже сыновья перестали бросать настороженные взгляды, с удовольствием подымали чаши. Две дочери ели степенно, искоса посматривая на гостей, а встречаясь с ними взором, смущенно отводили глаза.
Через полчаса ведун украдкой распустил пояс, сдержал рвущуюся отрыжку. От порося остались обглоданные кости, мед плескался на дне корчажки. Радмила подала пироги с творогом, с грибами, с ягодами. Олег надкусил один, по подбородку потек сладкий сок. Он перехватил насмешливый взгляд хозяйской дочери — смуглой девушки с темными, как спелая вишня, глазами, — приподнял бровь. Но она уже опять уставилась в в свою плошку.
Почувствовав, что, съев еще кусок, он просто лопнет, Олег отвалился от стола.
— Ну, спасибо, хозяева, уважили. Как и благодарить, не знаем.
— А вот «спасибо» и хватит, — хитро прищурился Стоян.
Радмила кивнула, соглашаясь с мужем.
— Доброе слово, как перышко, гладит. Мы вас приветили, вы нам уважение оказали. Отдыхайте, вам еще дорога дальняя.
Женщины принялись убирать со стола, Стоян с сыновьями и Середин с Невзором вышли во двор. За лесом догорал закат, лягушки в пруду устроили вечерний концерт. Воздух был свеж и пьянил не хуже меда. Сыновья распрощались и ушли в свою избу, Стоян зевал во весь рот.
— Пойдем и мы, пожалуй, — сказал Олег.
— Конечно, — согласился хозяин, — ступайте. Доброго сна вам.
Глава 10
Середин и Невзор еще посидели на бревне возле своего сруба, глядя, как гаснут последние лучи на верхушках деревьев за полем.
— Надо будет денег ему дать, — сказал Олег, — у меня еще серебро осталось.
— Зачем ему деньги? — лениво возразил Невзор, — он здесь на всем своем живет. Обидеть можешь — люди от души…
— Но поблагодарить-то надо!
— Надо. Думаю, благодарность и без денег выразить можно.
Середин хмыкнул.
— Что, забор ему поставить или богам жертву принести?
— Там видно будет. Пойдем спать.
Раздевшись, они улеглись по лавкам. Шуршала трава в подстилках, пахла, как свежескошенное сено, дурманила голову. Постепенно, под стрекот сверчка, Олег задремал.
Он очнулся от чужого присутствия в комнате, цапнул спросонья саблю.
— Спокойно, Олег. Резать нас не будут, — услышал он негромкий голос Невзора.
Возле их лавок стояли две девушки — дочери хозяина. В одних рубашках, простоволосые. Перед Серединым стояла та, что помоложе — она была чуть ниже сестры, со светлыми, легкими волосами, распущенными по плечам. Лицо ее скрывалось в темноте, но Олег вспомнил ее светлые, прозрачные глаза. Ведун присел на кровати.
— Чего делать будем?
58 
