Последние отзывы

  85  

На заднем дворе голый по пояс мужик рубил топором тушу барана, тут же девка в застиранной рубахе ощипывала и потрошила несколько куриц. Ветерок кружил перья, пахло потрохами. Возле ног работницы увивались несколько котов. Они терлись о ее ноги, заглядывали в глаза, или, по крайней мере, пытались это делать, изображая крайнюю степень оголодания. Возле порога корчмы валялся, положив морду на лапы, лохматый тощий пес размером с годовалого теленка. Он лениво взглянул на Олега, клацнул зубами, пытаясь поймать докучливую муху, и опять погрузился в свою собачью нирвану — возле него валялась изгрызенная до крошек мозговая кость.

Середин переступил через пса — тот даже ухом не повел. Внутри постоялый двор, несмотря на раскрытые ставни и распахнутую дверь, вонял прогорклым жиром, онучами, перегаром и кислой брагой. После свежего воздуха полей это было очень неприятно, но голод взял свое: Середин уселся в углу, за длинный стол, стянул перевязь, положил рядом торбу. Из-за тряпичного полога вышел пузатый мужик с багровой плешью, в свободных штанах и пятнистом от пролитого пива, меда и браги переднике. Середин заказал кувшин пива, рыбью похлебку и курицу. Хозяин сонно кивнул и, обернувшись к двери в кухню, неразборчиво что-то крикнул. Из-за двери показалось круглое красное лицо женщины лет тридцати с растрепанными волосами и измазанным чем-то жирным ртом. Толстяк проревел ей заказ, она утерла рот, мельком глянула на Олега и скрылась в кухне.

Хозяин нацедил из бочки кувшин пива, брякнул его перед Серединым, подал деревянную чашу и опять скрылся за пологом. Пиво было теплое, но достаточно свежее, и Олег разом ополовинил кувшин, заливая томившую его в дороге жажду. Возле кухни за столом приютились два мужичка, явно коротавших время до парома на другую сторону; на земляном полу, возле двери, дремал нищий — заросший разбойничьей бородой, босой старик в армяке на голое тело. В руке у него был зажат ржаной сухарь — время от времени бродяжка вспоминал про него, сонно мусолил в беззубом рту и снова задремывал.

Середин постучал по столу костяшками пальцев, привлекая внимание хозяина.

— Слышь, мил человек. Друга ищу: здоровый малый, в кожаной безрукавке, бритый наголо. Не было такого сегодня?

Толстяк поскреб плешь, пожал плечами.

— Сегодня такого не было. Пусто весь день, вот под вечер, глядишь, наберется народ. Жди.

— А кроме как на пароме, он мог переправиться?

— А чего ж не переправиться. Вполне мог. Коли деньга есть. Мужики здесь балованные, задарма не повезут.

Середин согнал мух, облепивших кувшин, и налил себе еще пива. Из кухни показалась тетка с красным лицом. Она поставила перед Олегом дымящийся горшок, выложила полкраюхи хлеба и снова скрылась за дверью.

Олег придвинул поближе похлебку: поверху плавали золотистые пятнышки жира, на дне, сквозь мутноватую жидкость, проглядывала рыбья голова. Ведун откусил хлеба, достал свою серебряную ложку, черпнул похлебки и поднес ко рту. Нищий у двери, не открывая глаз, принюхался, сглотнул слюну и снова взялся мусолить сухарь.

Выхлебав варево, Олег зацепил ложкой налимью голову, объел, где можно, и бросил ее обратно в горшок. Голод не унимался, только лишь слегка ослаб. Между тем тетка с кухни принесла на блюде курицу. Середин оторвал птице обе ноги и, пачкая губы, въелся в горячую плоть. Нищий у дверей вздохнул с прискуливанием, хозяин глянул на него:

— Ты мне брось того-этого! Не то живо за порог.

— Дык я ничо, — поспешно пробормотал нищий, глядя на Середина жалостливым взглядом.

Курица исчезла так же быстро, как и похлебка, но теперь Олег почувствовал относительную сытость. Он допил пиво и подошел к хозяину расплатиться.

— Переночевать есть где? — спросил он. — Я не имею в виду общую комнату, где все спят вповалку, блохи скачут, подыскивая обитель посвежее, а кошель с монетами лучше всего держать в заднице, чтобы не сперли.

— Найдем, — осклабился хозяин, прихлопнув на столе серебряную монетку. — На одного или как?

— Пока не знаю.

— Можем и девку прислать, — доверительно шепнул толстяк, склоняясь вперед и дыша чесноком и брагой.

— Там видно будет.

Середин прошел к двери. Нищий у порога уже глодал рыбью голову, сжимая куриные кости в кулаке.

С подошедшего парома съезжали телеги, сходили мужики с увесистыми мешками, с топорами за поясом — видно, ездили на заработки, — бабы с галдящими ребятишками. Последними вышли два отрока в поношенных, но чистых портках и рубахах, свежих онучах и разбитых лаптях, резко контрастировавших с остальным одеянием. Под руки они вели тощего мужичка благообразного вида, ворочавшего на попутчиков бельмами выкаченных глаз. Через плечо один отрок тащил гусли на тонком ремешке, с закрученной полотном декой.

  85