Особенно,... 
80 
Тут-то Айникки и осознала в полной мере предупреждение Калли о том, что в окрестностях Калева бродит колдовской медведь. Тревожные слова стали вдруг реальностью — скрипом и шорохом в кустах, треском ветки под тяжелой лапой…
«Жители Калева в безопасности за частоколом, за заколдованными от нечисти воротами! Куда же меня понесло — одну, на ночь глядя?» — ужаснулась Айникки своей поспешности и глупости.
Вернуться? Но уже пройдено полдороги. Девушка прибавила шагу.
В сумерках леса вдруг вспыхнула бледная звездочка, затем вторая… Пошел редкий, летучий снег. Вид беспечно кружащихся снежинок слегка подбодрил Айникки, но ощущение тревоги не проходило. А тут еще где-то вдалеке послышался странный звук — не то стон ветра, не то зов пастушеского рога… Айникки запнулась на ровном месте. Она могла бы поклясться — далекому звуку рога ответил волчий вой.
«Это где-то очень далеко, — принялась она уговаривать себя. — А здесь никого нет… никого…»
Но вместо того, чтобы идти дальше, так и осталась стоять, словно ее приморозило к земле. Она стояла на прогалине, глядя, как снежинки падают на мертвые листья, отчетливо понимая, что она здесь не одна. Прямо перед ней стоял медведь.
Каменеющей рукой она нащупала грубую рукоятку ножа и взглянула прямо перед собой. Вон он стоит между деревьев — огромный и неподвижный, словно забытая в лесу копна сена. Стоит и смотрит на нее из-под капюшона, а на голову и необъятные плечи и на руки, сложенные крестом на оголовье дорожного посоха, сыплется снег.
«Это не медведь!» — поняла Айникки. Язык у нее отмерз от нёба.
— Т-ты кто, добрый человек? — пролепетала она.
— Не надо меня бояться, — ответил незнакомец глубоким, очень спокойным голосом. И Айникки почувствовала, что в самом деле успокаивается. Словно угроза, которую источала этим вечером Тапиола, больше никак ее не касалась…
Теперь, приглядевшись, она увидела, что перед ней старик — но старик очень странный. Вероятно, в молодости он был настоящим великаном, да и теперь отнюдь не казался дряхлым. Даже сильно сутулясь, он был выше ее на голову. С ног до головы он был одет в большую саамскую доху с капюшоном из белой мохнатой шкуры. Черты его лица напоминали саамские, но тяжелее и грубее; бороды, как у всех саами, не было вовсе, а вдоль скуластых, словно из камня вытесанных щек повисли длинные седые косицы.
— Бродить по лесу одной сегодня ночью — настоящее безрассудство, — произнес незнакомец. — Куда ты так спешишь, девушка? К Калме?
— Я должна предупредить родичей, — ответила Айникки, на всякий случай не выпуская из руки нож. — Говорят, тут бродит какое-то чудовище из Похъёлы…
Старец раздвинул губы в улыбке. Странно это выглядело — словно бы улыбнулась каменная маска.
— Этой ночью какие только чудовища не бродят в Тапиоле! Послушай, храбрая, но глупая девушка, — если тебе дорога жизнь, не ходи в Калева!
— Почему?
— Сегодня там сводятся старые счеты. Я бы сходил посмотреть на потеху, да время терять жалко.
Пойдем, — сказал он вдруг, словно даже не сомневался, что она так и сделает.
— Куда? — изумилась Айникки.
— Со мной, — терпеливо пояснил старец. — Не буду же я вечно тут стоять, с тобой болтая.
— Никуда я не пойду, вот еще выдумал!
— Или ты пойдешь со мной, или умрешь. Как и все твои родичи.
Айникки попятилась. Во рту у нее вдруг пересохло. А старец даже не шевельнулся. Так и стоял, словно идол, опираясь на посох, — только двигались уголки губ.
— Я не угрожаю, — пояснил он, заметив ее испуг. — Я спасаю тебе жизнь, глупая девушка. Оглянись.
Айникки оборачиваться, конечно, не стала, просто скосила влево глаза. И тут же вытаращила их, не в силах поверить тому, что видит. Совсем рядом, за деревьями, справа и слева мелькали черные тени. Волки! Один за другим хищники пробегали мимо нее, спешили куда-то, как будто подчиняясь неслышному зову. Ни девушку, ни старика они словно не видели.
— К-как? Что это зна…
— Они бегут в Калева. На пир, — сказал старец с ледяным спокойствием. — Их там небось собралось уже несколько сотен. Ну как, ты все еще хочешь туда попасть?
— Матушка! Батюшка! — воскликнула Айникки.
Чужестранный старик был тут же забыт, и только одна мысль осталась у нее в голове — домой, скорее домой! Но стоило ей сойти с места, как что-то изменилось вокруг. Словно с тихим хрустом сломалась невидимая стенка. Треснула под ногой ветка, и пробегавший мимо волк оглянулся. Бег его замедлился, шерсть на загривке вздыбилась, а из пасти вырвалось рычание. Он ее увидел!
80 
